Андрей Шляхов - Доктор Данилов в поликлинике или Добро пожаловать в ад!

— А все-таки зря ты не стал продолжать карьеру на «скорой», — вздохнула Елена. — У тебя к этому были все предпосылки…

— Никаких предпосылок не было! Я не администратор, а практик. И в глубине души убежденный анархист. Работать люблю, а подчиняться – нет!

— Ты знаешь, я это давно заметила, — рассмеялась Елена.

— Тогда зачем заводить разговор о моей вероятной карьере на «скорой»? Лучше расскажи о своих перспективах. Или они еще не прояснились?

— Прояснились, — на лице Елены не было и тени радости. — Гучков считает меня паровозом, способным «вытянуть» отстающих. Сперва мне дали одну из худших подстанций, теперь дают самый разболтанный регион.

— Я всегда думал, что самый разболтанный регион – наш.

— Зря ты так думал.

— А в чем там проблемы? Конкретно?

— Частая смена заведующих подстанциями в последние два года, необоснованное благодушие директора региональной зоны… Знаешь, как бывает – все недочеты считаешь мелочами, которые утрясутся сами собой, а когда поймешь, что все плохо, уже и не знаешь, что делать. Как следствие – резкое падение дисциплины. На той подстанции, которой я буду заведовать попутно с директорством, две бригады в полном составе отправились на нары за торговлю наркотиками, один врач избил на вызове пациента, да так, что тот чуть не умер…

— Причина?

— Нахамил якобы. Да разве в причине дело? Все, хватит. Одним словом – там полная задница. А перспективы у меня такие – если за полгода изменю ситуацию, то из исполняющей обязанности стану «полноценным» директором региональной зоны, самой молодой в истории, заметь себе!

— А если не изменишь?

— Останусь заведовать подстанцией. Уж одну подстанцию я до ума доведу, есть опыт. С той только разницей, что на работу придется ездить куда дальше.

— А когда-нибудь… — Данилов мечтательно закатил глаза.

— Главным врачом «скорой помощи» я не стану, — оборвала его Елена. — Можешь не надеяться. Не тот у меня калибр!

— На мой взгляд, калибр у тебя тот что надо! — серьезно сказал Данилов. — Самый лучший калибр. Я, правда, не совсем понимаю, как можно оценивать женщин по этому параметру, но то, что ты лучше всех – знаю наверняка!

— Боже мой! — всплеснула руками Елена. — Какой закрученный комплимент! Это тебя в поликлинике так обтесали?

— Меня там могут только обломать! — вырвалось у Данилова.

Сказавши «а», надо говорить и «б», поэтому пришлось рассказать Елене о трениях на новой работе.

— Змеиное гнездышко, — высказалась Елена, когда Данилов замолчал. — Своих покрываем, не совсем своим ставим подножки. Знакомая ситуация… Жаль мне эту вашу зама по экспертизе.

— Почему?

— Доведешь ты ее до ручки. Она еще плохо понимает, с кем связалась.

— Я миролюбивый, покладистый, даже немного застенчивый и всегда готов идти на уступки.

— Рассказывай тем, кто помоложе и поглупее. Меня не проведешь. Я тебя так давно знаю…

— Кстати, насчет «так давно», — спохватился Данилов. — Когда мы подаем заявление?

— Давай в первые же рабочие дни нового года, — предложила Елена. — Чтобы у нас с тобой это дело не переходило бы с одного года на другой. Я не слишком суеверна, но мне почему-то так хочется.

— Ладно, пусть будет по-твоему, — согласился Данилов. — Но больше – никаких отсрочек!

— И учти, что как только мы подадим заявление, тебе нельзя будет меня домогаться…

— Почему?

— Потому что жених и невеста должны поддерживать исключительно платонические отношения, — Елена подмигнула Данилову и показала ему язык. — А то можно пресытиться и передумать жениться.

— Если я не пресытился тобой за все эти годы, то уж из-за одного месяца можешь не волноваться, — Данилов так же подмигнул в ответ, но язык показывать не стал. — К тому же я могу задействовать личные связи и попросить, чтобы нас расписали сразу же. Разживусь в поликлинике справкой о твоей беременности и…

— Нет! — Елена покачала головой. — Никаких липовых справок! Я не хочу начинать официальные отношения с обмана и потом… мне же нужно время, чтобы проверить свои чувства и разобраться в них.

— Ну раз так… — Данилов развел руками, демонстрируя отсутствие возражений. — Поступай как знаешь. Сама же первая нарушишь хрупкий «платонизм» наших отношений!

— И обвиню во всем тебя! Скажу, что ты меня соблазнил и обесчестил!

— Дай бог памяти, в каком это году… — сказал Данилов и тут же получил довольно увесистый подзатыльник.

За что – так и не понял. Уточнять не стал, просто счел его своеобразным, очень оригинальным выражением любви.