Андрей Шляхов - Доктор Данилов в поликлинике или Добро пожаловать в ад!

— Да нет, и так все ясно.

— У Шукшина в одном из рассказов говорится о том, что имя должно соответствовать фамилии. Очень верная мысль. Вот Рудольф Потоцкий или Рудольф Берг – нормальные сочетания, а Рудольф Рябчиков это еще хуже, чем Рудольф Нуриев. А вот брату моему повезло, его Анатолием назвали.

— В честь Папанова? — предположил Данилов.

— При чем тут Папанов? — слегка возмутился Рябчиков. — Я же сказал, что мама специализировалась на немом кино. В честь актера Кторова. Он и в звуковом кино играл, но блистал именно в немом.

— Не припоминаю что-то, — признался Данилов. — Я больше по современному кинематографу специализируюсь.

— Я тоже. Большей частью – для поднятия настроения. Вот сегодня приду домой, поставлю что-нибудь тупое-претупое вроде «Не грози Южному кварталу…» и постараюсь забыться.

— Есть от чего? — Данилов взял второй чебурек.

— Есть, — вздохнул Рябчиков. — Подлый Фантомас отобрал у меня маммографию и отдал ее подхалиму Барашко.

— Кто такой Барашко?

— Наш «узист». Жуткий подхалим, без мыла в задницу влезет, если надо. Совместительства ему захотелось, видите ли.

— Но маммография относится к твоей области, а не к ультразвуку.

— Совершенно верно, и маммограф стоит у меня в кабинете. Но у Барашко хренова куча специализаций – когда он только успел их набрать? — есть и эта. Короче, Фантомас сказал – наше дело выполнять. А так жаль терять полставки…

— Согласен, — кивнул Данилов. — А почему так случилось?

— Потому что Барашко подхалим! — Рябчиков с размаху поставил свою чашку на блюдце. — Он делает то, что ему говорит Фантомас и даже больше того! Фантомас сказал: «Нагрузка должна быть, иначе поликлиника недополучит причитающихся ей денег!», Барашко приписывает к реальным исследованиям еще три раза по столько. А я так не могу и не хочу, ведь это как ни крути, кража государственных денег, и случись что, то за жабры возьмут меня. Фантомасу-то что? Он в стороне. Его намеки к делу не подошьешь, а вот заполненные мною талоны – пожалуйста.

— Это так, — согласился Данилов.

— Чего ради я должен подставляться?! — продолжал кипятиться Рябчиков. — Какой у меня здесь может быть интерес?! Пятьсот рублей к премии за сознательность?! Оно мне надо?! Я вообще предпочитаю не нарушать законов. Так спокойнее.

— Конечно, спокойнее.

— А Барашко рассуждает иначе. Для него главное, чтобы Фантомас был доволен. Так, чего доброго, ему и весь рентген отдадут, а меня того… коленом под зад.

— Велика беда! — хмыкнул Данилов. — Я уверен, что работу вроде этой ты найдешь сразу же. Рентгенологи в Москве нарасхват, или я что-то не понимаю?

— Все ты понимаешь. Но есть еще одно обстоятельство личного характера – Юля Козоровицкая. Если я уйду работать в другое место, то я ее потеряю.

— Так сразу и потеряешь? — не поверил Данилов.

— Да, так сразу. Наши отношения пока еще опираются только на мой энтузиазм, впрочем, у нас и отношений-то никаких нет… Пока только хочется, чтобы они были.

— Ну так действуй.

— Я действую, только пока не очень результативно, — снова вздохнул Рябчиков. — Юля очень сложный человек… Знаешь, из тех, про кого пел Миронов в «Двенадцати стульях». Помнишь: «И тогда вы скажете кому-то, где-то на закате ваших лет, что была, была одна минута, той любви, которой больше нет».

— К чему ты это вспомнил?

— К тому, что пусти я все это на самотек, Юля так и не поймет, что я ее люблю, или поймет, но слишком поздно. Это ничего, что я так разоткровенничался?

— Все нормально.

— Вот и выходит, что терять свое место мне нельзя. Но насчет рентгена это я так, паникую… Куда Барашко к его полутора ставкам на УЗИ с маммографией еще и рентген? Это физически невозможно. Ну, как чебуреки?

— Вкусные, — похвалил Данилов. — Ты молодец, что затащил меня сюда.

— Сейчас еще хачапури возьмем!

— Нет, я лучше сегодня не буду изменять чебурекам, — возразил Данилов, — а хачапури попробую в следующий раз. Не стоит смешивать впечатления.

— Ты однолюб, — констатировал Рябчиков.

— Я? — переспросил Данилов. — Да, наверное. Хотя однолюб должен любить что-то одно, а я люблю и чебуреки, и хачапури, только мешать их не хочу.

Из дальнейшей беседы Данилов узнал, что Рябчиков холост, что живет он недалеко от станции метро «Авиамоторная».

— Брату удалось очень удачно разменять оставшуюся от родителей сталинскую «трешку» на две приличные «однушки».

— Твой брат тоже врач? — спросил Данилов.