Владимир Познер: Одноэтажная Америка

• Соведущего Ивана Урганта. Вряд ли есть необходимость знакомить вас с этим популярнейшим телеведущим. Но все-таки хотел бы сказать вот что: мы долго думали над тем, кто будет «Петровым» в нашей паре (я со свойственной мне скромностью решил, что «Ильфом» буду я). Поначалу руководство Первого канала предложило мне кандидатуру одного весьма известного эстрадного юмориста, чью фамилию не стану называть, известного тем, в частности, что он терпеть не может Америку и американцев. Я решительно этому воспротивился: не для того мы уехали в Америку, в конце концов, чтобы ее «мочить». Потом возникла кандидатура Леонида Парфёнова, но он, будучи главным редактором «Русского Ньюсуика», отказался из-за нехватки времени. Затем решили пригласить на эту роль Николая Фоменко, которому предложение страшно понравилось. Но и он, имевший к этому времени другие обязательства, тоже вынужден был отказаться. Вот тут-то кто-то вспомнил об Иване Урганте. Надо сказать, что это не вызвало у меня никакого восторга. Ну остроумен, ну обаятелен. Но настолько меня моложе, настолько из «другой жизни», что мне трудно было представить себе, как мы будем общаться, насколько возможен между нами «тандем». Скрепя сердце, я согласился — и был вознагражден. Иван оказался человеком не только остроумным и обаятельным, но и тонко чувствующим, необыкновенно любознательным, начитанным, легким в общении и — к счастью — совершенно лишенным «звездности».

• И я, Владимир Познер.

Итого двенадцать человек. Позже, уже в Детройте, к нам присоединился соавтор этой книжки, Брайан Кан, стопроцентный американец, который должен был выполнять функцию Мистера Адамса — но о нем я скажу позже, когда доберусь до этого самого Детройта.

Свою машину, совершенно черный «Форд-Эксплорер» по прозвищу «Генриетта» (о присвоении ей этого имени еще будет сказано), мы — Брайан, Иван и я — вели попеременно. Когда я не был за рулем, то чаще всего спал, то же самое делал Брайан, Иван же, растянувшись во весь свой немалый рост (194 см) на заднем сиденье (ах, какие же комфортабельные американские машины!), либо слушал музыку по своему АйПоду, либо смотрел кино на своем компьютере. Второй «Форд» (прозвище «Алабама» — в соответствии с его номерами) вели то Артем, то Валерий. Замыкал нашу кавалькаду микроавтобус, получивший кличку «Карга» — искаженное на русский лад английское слово cargo (груз).

Вот в таком количестве и качестве наша съемочная группа отправилась, чтобы открыть для себя — и для будущих зрителей — Америку.

Ильф и Петров приплыли в Нью-Йорк в начале октября. Среди множества впечатлений, полученных ими, отсутствует погода. Мы прилетели в конце июля, и самым первым нашим впечатлением была жара. Нью-Йорк летом — это пекло, в котором сам Вельзевул чувствовал бы себя как дома. Ртутный столбик зашкаливает за 40 градусов, в течение всего дня каменный город впитывает в себя жару, а после захода солнца жару отдает. Дышать нечем, и если бы не исправно работающие кондиционеры, а ими оборудованы практически все здания города, трудно представить себе, как бы люди здесь выжили. Хотя…

Кондиционеры появились относительно недавно, а люди и город — довольно давно. Что до жары, то она была всегда: свирепая, изнуряющая и влажная. Помню, как в моем детстве в июле у меня на глазах поджарили яичницу прямо на тротуаре.

Из сказанного не следует делать вывод, будто в Нью-Йорке не бывает холодно. Бывает. Даже очень. Как холодно? А вот как:

Много лет тому назад на Фултоновском рыбном рынке торговала рыбой некая мисс Бёрди. Ее лоток стоял прямо на улице, и около него круглый год горел небольшой костер, в который мисс Бёрди регулярно подбрасывала дощечки от разбитых деревянных ящиков. На ней всегда было надето несколько свитеров, толстые носки и ботинки на толстой же резиновой подошве. Подходя к ней, надо было спросить:

— Скажите, мисс Бёрди, как холодно бывает на Фултоновском рыбном рынке?

Переминаясь с ноги на ногу и подпрыгивая чтобы согреться, она отвечала:

— Мальчик мой, ты хочешь знать, как холодно бывает на Фултоновском рыбном рынке? Я тебе скажу вот что: поезжай на Северный полюс, найди самый большой айсберг, пророй в нем туннель до самой середины, разденься догола, сунь себе под мышки побольше снега, сядь голой задницей на лед — и тогда не будет и вполовину так холодно, как на Фултоновском рыбном рынке!

Мисс Бёрди уже давно нет, как, впрочем и самого рынка. Его уничтожили городские власти потому, говорят, что там правила мафия. Может быть, по этой, а может быть по иной причине, но там, где когда-то кипела торговля и в воздухе крепко пахло морской снедью, на лотках красовались разнообразные дары моря, осталось лишь несколько жалких строений.