Наджва бен Ладен - Семья Усамы бен Ладена

Абу-Хафс испугался, услышав громкий стук в дверь. Он осторожно подошел посмотреть, стоит ли хвататься за оружие.

Перед ним стоял Мухаммед, который дерзко и громко заявил:

— Я здесь, чтобы заявить права на свою невесту.

Мухаммед был храбрее большинства своих сверстников, ведь он посмел разговаривать так с самим Абу-Хафсом — сильным и бесстрашным воином и отцом, который со всей серьезностью относился к вопросам семейной чести.

Мухаммеду повезло, что его не отколотили палкой, а пригласили в дом Абу-Хафса. Там он не смолкая говорил и говорил, пытаясь убедить будущего тестя, что свадьба должна состояться чем раньше, тем лучше.

Абу-Хафс проводил Мухаммеда до базы, чтобы встретиться с Усамой. Их обоих обеспокоило, что Мухаммед подвергал свою жизнь опасности, добираясь ночью до Кандагара — верхом и в одиночку.

И двое мужчин, ставших лучшими друзьями в дни войны с русскими, решили, что пора устроить пышную свадьбу своих детей. Жених и невеста были так счастливы, что предстоящая свадьба стала большим событием — ее планировали несколько месяцев. Пригласили даже родственников из Саудовской Аравии. Было решено, что свадьба Мухаммеда состоится в январе 2001 года. Мать Усамы со своим мужем и один из ее сыновей собирались по такому случаю приехать в Кандагар.

Январь наступил совсем скоро. Свадьбу отпраздновали пышно, много веселились и смеялись. Давно я не видела Усаму таким довольным. Он любил Абу-Хафса как брата и радовался, что брак их детей связал их семьи навеки.

Как всегда, мужчины и женщины праздновали свадьбу по отдельности. После свадьбы Мухаммед и его невеста поселились рядом со мной и были совершенно счастливы. Я полюбила жену сына, как собственных дочерей.

Меня так радовало возвращение к детям в Афганистан, что я совершенно забыла мрачные предсказания Омара относительно будущего.

За четыре месяца, которые я провел в Сирии в конце 1999-го и начале 2000 года, я немногого добился, разве что научился ждать. Я был решительно настроен требовать назад права гражданина Саудовской Аравии. Никогда не считал настоящим свое суданское гражданство. Я был саудовцем, по крайней мере им родился.

Мои попытки удержать мать и ее младших дочерей в Сирии провалились. Мать не могла расстаться с остальными детьми, а может, и с единственной жизнью, которая была ей знакома и которую она вела вот уже двадцать шесть лет, — с жизнью жены своего мужа.

С момента ее отъезда я впал в апатичное состояние, но каждый день с тревогой ожидал услышать об ужасной катастрофе, причиной которой послужил мой отец. К счастью, первые месяцы 2000 года прошли тихо, никаких новостей о новых атаках из Афганистана не приходило. Я стал убаюкивать себя мыслью, что Абу-Хаади ошибся или мой отец стал осторожнее, опасаясь, как бы мулла Омар не вышвырнул его из Афганистана, если он снова затеет что-то против Соединенных Штатов или Саудовской Аравии.

Настал радостный день, когда мне сообщили, что мое прошение о выдаче саудовского паспорта удовлетворено. Я давно не был так счастлив, как в тот день, когда получил назад свое имя и гражданство — никогда не соглашался с решением отца изменить данные в моем паспорте перед отъездом из Судана. Я улыбался так широко, что были видны все зубы. К счастью, теперь некому было их подсчитывать.

Эмоции, переполнявшие меня от мысли, что я снова стал гражданином Саудовской Аравии, были даже сильней, чем можно вообразить. Я решил немедленно вернуться в страну, где родился. В страну, которую любил.

Самым лучшим моментом возвращения был приезд в Джидду. Я не видел город своего детства восемь долгих лет. И теперь наслаждался всем вокруг: пейзажами, запахами, людьми. Навестил семью моего отца, которая сыграла главную роль в осуществлении моей мечты. К кому еще я мог обратиться, если не к родным?

Я столько всего хотел сделать, но первым делом посетил священную мечеть в Мекке. Возблагодарил Бога, что не поддался искушению вступить на путь своего отца, что мне хватило сил противостоять жизни, полной насилия, хотя я был юн и податлив.

После этого волнующего события вернулся в Джидду и радовался каждому дню, шаг за шагом строя свою новую жизнь. Я впервые встретился со многими родственниками из семьи бен Ладен — раньше отец намеренно держал нас подальше от своих родных.

Среди прочих родственников была и Ранда Мухаммед бен Ладен, сводная сестра отца и моя дорогая тетя — она на несколько лет моложе моей матери. Не ставя мне в вину поступки моего отца, тетя Ранда взяла меня под свое крыло.