Ларс Сунд - Один счастливый остров

Можно предположить, что Абрахамсон начинает рассказ о неудачливом ухажере. Возможно, он упоминает имя Бедды Густавсон.

И тогда с Коробейником что-то происходит. Что-то меняется в лице, его будто стягивает, челюсти и виски напрягаются, словно он стиснул зубы. Губы сжимаются.

Сперва Коробейник стоял, нагнувшись над стойкой, будто ловя слова собеседника в шумном помещении, теперь же он выпрямляется, отстраняясь — и это движение еле заметно.

Он чуть отворачивает лицо от Абрахамсона.

Вот и все, что можно заметить.

К стойке подходит один из мужчин, пивших пиво в закутке. У Коробейника появляется уважительная причина оставить Абрахамсона. Он наполняет бокал пивом, принимает деньги, обменивается с мужчиной парой слов. Он никуда не спешит.

Озадаченный Абрахамсон сидит у стойки, прервав рассказ на полуслове.

Коробейник все так же неспешно идет к компании с подносом в руке, собирает пустые бокалы, вытряхивает пепельницу, говоря с посетителями на их языке. Он относит поднос на кухню, дверь раскачивается от толчка то вперед, то назад.

Абрахамсон еще некоторое время сидит у стойки. Дверь кухни больше не качается.

Он уходит, оставив недопитый коньяк. «Stand by Ме» доиграла. Человек у джук-бокса оборачивается. Это Юдит.

Апостол Матфей говорит: «Да будете сынами Отца вашего Небесного, ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных».

Да, Господь наш небесный распределяет солнечный свет и непогоду согласно демократическим принципам, всем поровну. Хоть порой кажется, что злые и неправедные заслуживают меньше солнца и больше непогоды.

Так думает Ко-Дэ Матсон, прислушиваясь к звукам дождя.

Если бы только дождь шел сорок дней и сорок ночей, если бы только случился новый всемирный потоп! И все бы началось с самого начала.

Ко-Дэ Матсон, председатель муниципалитета, а также уполномоченный по ряду вопросов, ведет собрание в цехе по обработке рыбы Мёрёвикской лососевой фермы. Он только что объявил заседание открытым. В списке присутствующих на встрече всего одно имя: его собственное.

Ко-Дэ пришел сюда, чтобы, согласно демократическим принципам, призвать себя к ответу.

Порывы ветра бьются о стены цеха, крытые листовым железом, звук дождя напоминает шелест пшеницы, ссыпаемой на дно тракторного прицепа. В цехе прохладно, пахнет сыростью. Желтовато-белый свет люминесцентных ламп падает на мраморную поверхность разделочного стола, тачки для отходов, весы, умывальник, краны, цементный пол, на котором поблескивает серебристая чешуя. Скрученный шланг лежит, как свернувшаяся ядовито-зеленая змея, остатки воды по капле вытекают из пасти на пол. Вдоль стены стоят пустые ящики для рыбы, отмеченные штампом фирмы «Лосось Фагерё», — признаем, не слишком изобретательно, но серьезно и основательно. Все в этом цехе пока еще ново, чисто, незатерто, неизношенно. Здесь успели разделать лишь несколько тонн рыбы.

Ко-Дэ проводит ладонью по прохладной поверхности разделочного стола. Замерев, он смотрит на свою руку: толстые короткие пальцы, вены, словно еловые корни под морщинистой, пятнистой кожей. «Руки, — думает он. — Все это скоро окажется в других руках, в чужих руках».

АО «Лосось Фагерё» прекратил выплаты, о банкротстве заявлено. Долги составили миллион евро с лишним. Аксмар, который время от времени работал на лососевой ферме по найму, опустив голову и руки, выслушал Ко-Дэ, объявившего, что работы больше нет. Аксмар не произнес ни слова в ответ. Он держал в руках жестяной черпак. Мокрые пряди жидких бесцветных волос облепили череп, сапоги перепачканы глиной. Ко-Дэ смотрел, как Аксмар удаляется по направлению к Стурбю на старом дамском велосипеде «Тунтури» с потертыми деревянными ручками руля и коричневыми пятнами ржавчины. Пригнувшись к рулю, Аксмар с силой давил на педали, велосипед вилял, ветер трепал полы куртки.

«Можно ли освободить владельца от ответственности за разорение лососевой фермы?» — спрашивает себя Ко-Дэ.

Он обсуждает вопрос с самим собой. Обсуждение длится недолго.

Решение: освободить владельца от ответственности нельзя.

Включается компрессор в холодильной камере, свет ламп дрожит и тускнеет от увеличения нагрузки на электросеть.

Следующий пункт на повестке дня: брак Ко-Дэ Матсона.

Он предлагает отложить рассмотрение вопроса.

Он слышит собственное дыхание: напряженное, тяжелое. Ко-Дэ облизывает сухие губы.