Ларс Сунд - Один счастливый остров

Тема: Обнаружен труп

Сегодня в 12.51 в полицию по телефону Службы спасения поступило сообщение о теле мужчины, найденном в лодочном сарае у залива Туннхамн на Фагерё. Старший инспектор Скугстер немедленно выехал на указанное место и подтвердил факт обнаружения трупа.

Тело принадлежит мужчине 25–30 лет, рост 176 см, вес около 70 кг, худощавое телосложение, узкое лицо, светло-рыжие волосы, голубые глаза. Особых примет нет. С левой стороны шеи обнаружена небольшая рана, не являющаяся причиной смерти. Тело одето в белую футболку, белые трусы, брюк не обнаружено.

На теле не найдено документов, позволяющих установить личность мужчины. По предварительным данным, тело было обнаружено на острове Скугсшер примерно в 10 морских милях от Фагерё. Лица, нашедшие тело, не выходили на связь с полицией, однако представляется возможным установить их личности и вызвать для допроса уже сегодня вечером.

Его нашли сыновья Коробейника.

Смотрите, вот их лодка несется на огромной скорости по заливу Квигхаруфьерден, направляясь прямо к островку Скугсшер, что выдает хорошее знание фарватера: чтобы обойти все мели, возникшие посреди залива по воле злых сил, надо держать курс на карликовую сосну вместе с холмиком на Кордиске. Лодка — «биг-бастер» с подвесным мотором в сорок лошадиных сил — досталась Коробейнику несколько лет назад в результате сделки, детали которой покрыты мраком. За штурвалом чаще стоят сыновья Коробейника, так как сам он, человек крайне занятой, редко находит время выйти в море.

Слышите мощный рык мотора «Эвинруд» над заливом? Гребной винт взрезает морскую гладь белой полосой. Время от времени волна с глухим звуком ударяется об алюминиевый корпус и окатывает брызгами тупой штевень.

Санкт-Эрик склонился над приборной панелью, держа одной рукой штурвал, упираясь ступней в поручень и с сигаретой в зубах; поток воздуха срывает с губ сигаретный дым и ерошит волосы, цветом напоминающие грязную солому на крыше старого лодочного сарая. На носу держит вахту с ружьем в руках брат-близнец Санкт-Улоф. На шее висит бинокль, к груди прижата трехстволка марки «Сауэр энд Сон»: пулевой ствол заряжен под длинномордого тюленя, дробовые под турпана и гагу. Сезон охоты на морскую птицу уже закончен, охота на длинномордого тюленя запрещена, но все это, очевидно, мало беспокоит Санкт-Улофа. Он стреляет при каждом удобном случае, а охотничий закон для него не писан.

Да, мой добрый читатель, вот они: сыновья Коробейника.

На всем архипелаге Гуннарсхольмарна и окрестностях их зовут Санкт-Эриком и Санкт-Улофом. В именах сиих слышен плохо скрытый сарказм, ибо характер «мальчиков» явно не отмечен святостью и христианскими добродетелями. С уст приличных людей их имена срываются, лишь задев острый шип осуждения, прилаженный к кончику языка. Одним словом, молва давно уже обрекла Санкт-Эрика и Санкт-Улофа на искупление грехов за решеткой.

По дну лодки перекатывается пара пустых пивных бутылок. В ящике лежат три серебристых лосося с кроваво-пенными жабрами, а под ними — с десяток камбал, с которых еще капает морская вода. Этот, вне всякого сомнения, красивый улов, однако вызывает ряд вопросов. Насколько известно, ни Коробейник, ни его сыновья не владеют рыбопромысловыми водами — ни у Скугсшера, ни где-либо еще.

Вот Санкт-Эрик выжимает газ, меняет курс, и «бастер» скользит вплотную к южной крутой оконечности Скугсшера, где воды глубоки и не грозят посадить на мель. Скалы проплывают мимо, как кулисы вращающейся сцены. Серебристые чайки галдят и взмывают в небо с сердитыми хриплыми криками. По старой привычке Санкт-Эрик окидывает взглядом кромку воды: никогда не знаешь, что море вынесет на берег — свежие доски, соскользнувшие с палубы грузового судна, ящики, бидоны, буи, уплывшие сети; прошлым летом братья нашли даже полбочки бензина.

Но вдруг Санкт-Эрик поднимается над приборной доской, прикрывает глаза ладонью от солнца.

— Эй, Улли! Глянь, какой тюленище у берега! — зовет он брата приглушенным голосом, но достаточно громко, чтобы перекрыть шум мотора.

Санкт-Улоф, едва прицелившийся к одной из кружащих в вышине чаек, опускает дробовик.

— Где?

— Ну вон! У камня.

Санкт-Улоф берет бинокль и направляет его туда, куда указывает рука Санкт-Эрика.

— Да не тюлень это.

— А что ж тогда, черт его?..

Санкт-Эрик выключает сцепление, лодка скользит вперед по инерции и подходит к берегу. Рулевой точно оценивает расстояние и в нужный момент переключает мотор на обратный ход, так что нос лодки замирает в метре от странной прибрежной находки. Санкт-Эрик снова выключает сцепление, перешагивает через банки, пробираясь к брату, и перегибается через планширь.