Светлана Эст - Вторая древнейшая из профессий

— Крекс, фекс, пекс… Здравствуйте, Антон Павлович! Добро пожаловать в двадцать первый век!

— Шутить-с изволите-с, барышня? Двадцать первый век — это мир будущего времени, в который не ступала нога человека.

— Ваша нога — на моих новых кроссовках!

— Ах, пардон, милочка, я не хотел. …С кем имею честь говорить?

— Лидия Вершинина, внештатный корреспондент областной молодежной газеты, к вашим услугам.

— Значит, книги и газеты вы еще используете? Ничего не изменилось?

— Барышни ходят в портах, из алфавита выкинули «ять», атом расщеплен на эти… на молекулы… изобрели телефон и компьютер — все, пожалуй. Нет, ничего не изменилось! Впрочем, наверное, я не права. Перестали читать: одну Донцову в метро «глотают».

— Вы не знаете, как пройдет премьера моей «Чайки»? «Что день грядущий мне готовит?»

— А… Лермонтов! Цитата из «Евгения Онегина»! …Антон Павлович, ваше время на исходе — плевок скоро кончится, а я еще не задала самого важного и острого вопроса современности: «В лесу родилась елочка, а кто ее родители?»

— Отец — старый пень, а мать — большая шишка.

— Ну, вот! Настоящий писатель никогда не станет скрывать правду! А то в прошлый раз под Новый год я говорила с Бальмонтом, так он заладил: «Елочка — сирота, елочка — синтетическая…»

— Прощайте, барышня Лидия, меня зовет девятнадцат…

— Встретимся в школьной библиотеке. До свидания, Антон Павлович!

Но, когда Лида принесла интервью на курсы, доцент Любовь Дмитриевна Талаева, хрупкая, невысокая, на полголовы ниже рослых абитуриенток, преподавательница, которая имела привычку, как курок, взводить одну из бровей, расстреливая провинившегося взглядом, оригинальной Лидкиной идеи не поняла:

— Что такое «крекс, фекс, пекс»?!

— Усилить, вставив «секс»? — простодушно спросила Лидка. — Или заменить на «энике, бенике, раба, квинтер, винтер, жаба»?

Хотя «жаба» была однородным членом, филолог Талаева, посчитав ее обращением, покраснела, словно школьница, и вдруг стало видно, что ей немногим больше двадцати семи лет, а отнюдь не за пятьдесят, как утверждал кое-кто на курсах.

— …«Перестали читать»! — ткнула пальцем в текст Любовь Дмитриевна. — С какой легкостью ваше поколение отрекается от литературы! Между тем, вы не знаете элементарных вещей, например, то, что «Евгения Онегина» написал Пушкин!

— Никогда б не подумала… — сказала Лидка. — А разве не Чехов?!!

Девчонки, которых в группе было большинство, невольно заулыбались, хотя ссориться с преподавателем, рискуя своим поступлением в университет, никто из них не хотел: с одной стороны, к Лиде относились уважительно, так как она работала в «настоящей» редакции, а, с другой стороны, именно поэтому она была сильной конкуренткой. Мнение трех парней, занимавшихся вместе с девушками, Лидку не интересовало, хотя рано или поздно гадкие утята должны были превратиться в прекрасных белоснежных главных редакторов.

— И давайте спросим, какую смысловую нагрузку имеет странный оборот «…плевок скоро кончится»?! — иронизировала Любовь Дмитриевна.

— Как начался, так и кончится! — туманно объяснила Лидка. — Плевки они такие…

— …загадочные! — у кого-то из «ботаников» проклюнулось первое лебединое перо.

Та еще Лаева повысила голос:

— Мне кажется, что грубо смонтированная фотография, на которой вы стоите рядом с Антоном Павловичем Чеховым, не дает вам права на фамильярность по отношению к великому русскому писателю!

Приводя разные «Аргументы и факты» и утверждая, будто это и есть «Комсомольская правда», доцент Талаева раскритиковала интервью и, что вообще оказалось для Лидки «Пермскими новостями», не взяла его на конкурс в стенную «Желтую газету». Перед праздником у одинокой и незамужней Любови Дмитриевны всегда портилось настроение, и она чисто по-женски вымещала его на тех, до кого могла дотянуться. А Лида Вершинина, с ее точки зрения, самая легкомысленная и несерьезная из абитуриенток, откровенно зевающая на лекциях, заслуживала особенной кары.

Когда вечером, сразу после занятий, Лида приехала в редакцию, там были только Виктор Арнольдович и Олег, который листал старую подшивку «Огонька»:

— В Самаре отлита первая в России частная наградная медаль «За преданность». Медалью за номером 001 директор удостоил самого себя. Награжденные обладают привилегией без стука входить в директорский кабинет… Не пора ли и нам чеканить какую-нибудь медаль?

— Лучше деньги: мелочь, а приятно! — отозвался главный редактор. — …Проходите, Лидочка! …Что вы нам принесли?