Светлана Эст: Первая позиция

— Диана, — приоткрыв дверь балетного класса, спрашивает меня Лариса Марковна, — ты успокоилась?

Лицо у нее усталое; чересчур яркая, совершенно не идущая к землистого оттенка коже, помада (схватила утром что подвернулось) «плывет» в уголках губ; над переносицей — ломаная вертикальная морщина от навсегда хмуро сдвинутых бровей; брюки запачканы пылью и потерты, потому что весь экзерсис — так называются на «классике» разминочные упражнения у станка — она может простоять перед тобой на коленях. Не для того, конечно, чтобы уговорить свою ученицу перейти к адажио или аллегро, а проверяя работу связок, сухожилий и мускулатуры ног.

Натянув на лицо виноватую резиновую маску-улыбку, захожу в зал. Что значит «успокоилась»? Психовала-то не я. Но завтра экзамен, и поскольку принимать его в качестве председателя комиссии будет столичная знаменитость Эдуард Третьяков, руководитель театра авангардного балета «Кода», который ищет новую прима-балерину, то понять меня можно.

— …Убери зад, дура, тебя же разворачивает! …Плие делай чистенько! …Тяни бедра! …Что ты трясешься — арабеск должен быть стальной! — кричит Шеховцева.

Она, точно, сегодня кого-нибудь сожрет. Пытаются уползти наручные часы, которые Лариса Марковна имеет обыкновение снимать и класть на подлокотник своего кресла, чтобы не мешали; аккомпаниаторшу все ниже пригибает к деке рояля, будто солдата во время перестрелки.

НЕУТЕШНЫЙ В СВОЕМ ГОРЕ ФЛОРИНДО ХОЧЕТ УБИТЬ СЕБЯ, БЕАТРИЧЕ В ОТЧАЯНИИ ПРИХОДИТ К ТАКОМУ ЖЕ РЕШЕНИЮ. СЛУЧАЙНОСТЬ СВОДИТ ИХ ВМЕСТЕ. О, КАКОЕ СЧАСТЬЕ, ОНИ ЦЕЛЫ И НЕВРЕДИМЫ! БЕАТРИЧЕ ПЕРЕОДЕВАЕТСЯ В ЖЕНСКОЕ ПЛАТЬЕ — ГЛАЗАМ СОБРАВШИХСЯ ПРЕДСТАЕТ ПРЕКРАСНАЯ ДЕВУШКА.

Одна из стен зала сплошь покрыта зеркалами, и там, в светлом мерцающем отраженном пространстве танцует грациозная балерина в репетиционной тунике — это я. Как написал один из журналистов после моего триумфа в Японии, «природное изящество и утонченность делают ее похожей на хрупкую фарфоровую статуэтку». И, слава богу, мне досталось от мамы хорошенькое личико! Конечно, никто о таком не скажет откровенно, но, если у тебя оттопыренные уши, не видеть тебе первого места на престижном конкурсе — не сердись счастливой, а родись красивой. Кстати, когда поступаешь в училище, вместе с тобой должны прийти родители, потому что педагоги проверяют у них экстерьер.

ДЕЙСТВИЕ ПРОИСХОДИТ В СТАРИННОМ НЕМЕЦКОМ ГОРОДКЕ В НАЧАЛЕ ПРОШЛОГО СТОЛЕТИЯ. ВЕЧЕР. В КАНУН РОЖДЕСТВА НА УЛИЦЕ ОЖИВЛЕННО, ПРАЗДНИЧНО. СПЕШИТ НА НОВОГОДНЮЮ ЕЛКУ В ДОМ ШТАЛЬБАУМА СТАРЫЙ ЧУДАК, ИЗОБРЕТАТЕЛЬ И МАСТЕР ИГРУШЕК — ДРОССЕЛЬМЕЙЕР.

Дед у меня — великий философ, Сократ из оркестровой ямы, и по поводу педагогических приемов Шеховцевой он как-то сказал мне:

— Понимаешь, и кричит она, и унижает, и до слез доводит — все это так. Про Ларису столько разгромных статей напечатали, что другая бы давно уже подалась в продавцы. Но, когда на космодроме с ревом взлетает ракета-носитель, нелепо упрекать ее за шум. Шеховцева столько «звезд» вывела на небосклон мирового балета, что ссориться с ней я не собираюсь…Ссориться с ней — опасно для жизни …для твоей жизни и твоего будущего.

— Гад ты, дед! Это тебе, наверное, хотелось заниматься балетом, а на каторгу послали меня, — упрекнула я его, так как была трепетной и десятилетней — на пуантах еще не стояла. — Позоришь мою фамилию: ты не Садовский, а Садистский!

— …Лучше, пожалуй, будет, если я расскажу Ларисе про то, как Глазунов дирижировал в Мариинке на премьере прекрасной своей «Раймонды».

— Ну, и как? В белом обтягивающем балетном трико? — спросила я, но деду отвечать не захотелось, и он только хитро подмигнул горячо любимой внученьке.

Позже я нашла в мемуарах одного театрального деятеля упоминание о том, что в самый кульминационный момент первой постановки балета «Раймонда» композитор Александр Константинович Глазунов положил на пюпитр дирижерскую палочку, достал платок, протер им пенсне (артисты на сцене сомлели от выходки маэстро) и после этого подал оркестру знак: «Продолжайте!». То есть в скрытой форме дед пригрозил Шеховцевой. Что стоит дирижеру на выступлении ее ученика поменять размер «четыре четвертых» на «шесть восьмых» — только палочкой взмахнуть, как фее Брильянтов из «Спящей красавицы»!

БЕЗЗАБОТНО И РАДОСТНО ТАНЦУЕТ АВРОРА. КОРОЛЬ И КОРОЛЕВА ЛЮБУЮТСЯ ДОЧЕРЬЮ. ОНИ ЗАБЫЛИ СТРАШНОЕ ПРЕДСКАЗАНЬЕ КАРАБОС. НИКТО НЕ ЗАМЕЧАЕТ СТАРУШКИ С ВЕРЕТЕНОМ В РУКАХ. А ШАЛОВЛИВАЯ АВРОРА УЖЕ ЗАБАВЛЯЕТСЯ ИГРУШКОЙ. ВСЕ С ВОЛНЕНИЕМ СЛЕДЯТ ЗА НЕЙ. ВНЕЗАПНО, УКОЛОВ ПАЛЕЦ, АВРОРА ВСКРИКИВАЕТ И ПАДАЕТ.