Виктор Пелевин - S.N.U.F.F.

Хлоя наморщилась, словно произносимые слова царапали ей рот, но ответила:

— Я должна кое-в-чем признаться. Я встречалась с дискурсмонгером. И он оказался очень нехорошим человеком.

— То есть ты заметила, да? — спросил Грым с сарказмом.

Вернее, он попытался спросить с сарказмом, но это не особо получилось — его голос прозвучал просто хрипло.

Всю остальную дорогу он молчал, раздумывая, как правильно себя вести и что такого может показать ему Хлоя, чтобы искупить свою вину (вернее, все свои многочисленные вины). Если во вселенной существовал такой объект, то Грым совершенно его не представлял. Это действительно становилось интересным.

Они шли долго. Хлоя углублялась в трущобную часть города, район, где жили бедные военные семьи. Много домов здесь стояло пустыми, и ходить по улицам было небезопасно — но пока, к счастью, был еще слишком ранний час.

Хлоя дошла до скромно, но прилично выглядящего деревянного дома с небольшим садом. В таком могла бы жить родня мелкого чиновника — какая-нибудь сноха младшего переводчика или двоюродный брат шофера, который возит серьезного вертухая. От улицы дом был отделен крепким дощатым забором и густыми кустами. По бокам его окружали заброшенные бетонные конурки времен Просра Ликвида, где сейчас жили только гекконы, летучие мыши и души предков.

Дойдя до ворот, Хлоя огляделась по сторонам, открыла замок и вошла во двор. Грым последовал за ней.

Во дворе под клеенчатым навесом стоял щегольский зеленый моторенваген — классический джип с пропуском в Желтую и Зеленую Зону за стеклом. Такой машине явно было не место в этом дворе и вообще в этом районе, где возле домов стояли в лучшем случае облезлые мопеды с прицепами. Но джип не был виден с улицы — его скрывала растянутая на столбах клеенка и кусты.

Хлоя вошла в дом.

Из прихожей на Грыма нехорошо пахнуло — на полу была засохшая рвота и пустые бутылки.

— Здесь что, не убирает никто? — спросил Грым.

Хлоя отрицательно помотала головой.

— Раньше я убирала. А теперь никто.

Грым вдруг догадался.

— Ты здесь встречалась с этим… С дискурсмонгером?

Хлоя кивнула.

— Здесь тоже. Это его тайное гнездышко.

— А где он сам?

— В подвале, — ответила Хлоя.

— Живой?

Хлоя пожала плечами.

— Идем посмотрим.

Они прошли через скудно обставленные комнаты и оказались у открытого железного люка. Под ним была ведущая в подвал лестница. Люк выглядел излишне крепким и надежным для такого дома.

Поманив Грыма пальцем, Хлоя спустилась вниз.

Грым увидел подземелье, освещенное тусклой лампочкой. Свет косо падал на полки с разным хозяйственным добром. Здесь были инструменты, деревяшки, тряпки, горшки с гвоздями, провода, старые пластиковые пакеты, канистры — в общем, все то, что хранит в хозяйстве любой небогатый, но бережливый орк.

А потом Грым увидел дискурсмонгера.

Дискурсмонгер выглядел плохо.

Пах он еще хуже.

Он сидел на тюфяке, прислонясь спиной к стене. Его руки и ноги были привязаны к железным кольцам, вделанным в стену и пол. Грязная ночная рубашка была покрыта пятнами засохшей крови. Солнечные кудри поблекли и свалялись, а многодневная щетина состарила беднягу на десять лет. Судя по закрытым глазам, он то ли спал, то ли был без сознания.

Грым заметил на полу жаровню с потухшими углями. А потом — бурую тряпку, которой была замотана одна нога человека.

— Ты его что, пытала? — спросил он.

Он старался говорить равнодушно, чтобы Хлоя не заподозрила его в слабости, хотя на самом деле ему стало противно и даже страшно. Но не так страшно, как на войне. Боевой страх был веселым и азартным, а это было безрадостное гражданское чувство, серое, как вареный коровий язык.

— Не пытала пока, — сказала Хлоя. — Только мучала немного. Боялась, быстро сдохнет.

Грым вспомнил, что говорит с дочерью ганджуберсерка.

Человек услышал голос и открыл глаза.

Увидев Грыма, он вздрогнул, и его лицо исказилось страхом. Грым смотрел на него молча, без всякого выражения, и дискурсмонгер понял, что его не собираются убивать — во всяком случае, сразу. Он произнес:

— Меня удерживают здесь против моей воли. Я требую встречи с представителем правительства национального спасения. Известите лично Рвана Контекса.

— Сколько ты здесь сидишь? — спросил Грым.

— Четыре дня, — сказал человек.

— А откуда ты знаешь, что у нас правительство национального спасения? Никакого Рвана Контекса четыре дня назад еще не было.