Виктор Пелевин - S.N.U.F.F.

Дальше текст был густо залит кровью.

«Чего ж ошибок-то столько, — грустно подумал Грым, когда бумажку понесло дальше, — сами, что ли, на сибирский переводили? Они на переводном столе экономят, а мы тут кровь проливаем… Или это в переводных столах сейчас так работают? Довели страну, гады…»

Он еще несколько минут смотрел в поле, а потом то ли уснул, то ли потерял сознание.

Когда он пришел в себя, была уже ночь. У него страшно болела голова. Но зато он почувствовал, что может двигаться. Встав на колени, он огляделся.

Над Оркской Славой были видны редкие фары телекамер, похожие на порхающих в ночи светляков. Далекие Ворота Победы были скрыты Курганом Предков, но за его треугольным контуром мелькали острые лучи прожекторов и вспышки красных фаеров. Над полем разносился женский голос, усиленный мощными репродукторами:

— Воин-урк! Ты устал и изранен! Иди на свет, и тебе помогут вернуться домой! Победа! Победа!

Заметив вдали трейлеры, поднимающиеся вверх (видны были только красные и зеленые пятна габаритных огней), Грым понял, что это правда. Люди уходили с Оркской Славы. Значит, урки опять отстояли свою горькую, пропитанную кровью землю — в какой уже раз.

Кое-как поднявшись на ноги, он попробовал сделать шаг. Потом другой. Это получилось — кости, кажется, были целы. Тогда он поплелся в сторону Ворот Победы, обходя трупы и пригибаясь, когда рядом проносилась очередная телекамера, бьющая в глаза бело-зеленым светом. Они больше не стреляли.

В ночной тишине было слышно, что телекамеры жужжат — как большие, злые и очень хитрые осы.

Когда я заметил, что меня всерьез раздражают ее просьбы постоянно следить за этим оркским мальчишкой, я стал анализировать свои чувства.

Иногда у моей злости была объективная причина. Например, пока я увеличивал клочок бумаги перед лицом контуженного Грыма, меня чуть не зацепила заходящая для ракетной атаки «Sky Pravda».

Но я мог прийти в ярость и без особого повода.

Ясно было одно — если ей раз за разом удается приводить меня в бешенство, она справляется со своей работой на отлично.

Правда, понял я это только после беседы со специалистом по симуляционной психологии сур. Если вы заплатили за свою спутницу столько, сколько я, вы имеете право получать консультации бесплатно и спрашивать можете о чем угодно. С вами даже проводят что-то вроде сеанса психоанализа.

Консультант-суролог с тщательнейше ухоженной бородкой и бесконечно нежным взглядом выглядел настоящим вуманайзером, разбившим на своем веку не одно резиновое сердце. Впрочем, так же мог выглядеть и ударный дискурсмонгер из спецподразделения «Le Coq d’Esprit».

Мне неловко было сразу излагать свою проблему, и я подумал, что будет лучше, если мы дойдем до нее постепенно. Вначале следовало немного поболтать на общие темы.

— Скажите, — спросил я, — она все-таки думает или нет?

Он засмеялся.

— Если бы вы знали, сколько раз мне задавали этот вопрос…

— Она разумна?

— Она… Это юридически скользкая тема. Отвечу так. Когда-то ученые хотели заставить машину думать на основе правил математики и логики. И поняли, что это невозможно. В подобном смысле — нет, не разумна. Но учтите, что и сам человек думает вовсе не с помощью математических алгоритмов. А логика, если честно, нужна только нашим военным философам для деморализации противника в условиях городского боя. Люди принимают решения на основе прецедентов и опыта. Человек — это просто инструмент приложения культуры к реальности. Сура, в сущности, тоже.

Нечто подобное я уже слышал. Беда в том, что после таких объяснений кажется, будто ты все понял. На самом деле они просто закрывают непрозрачной крышкой ту дырку в уме, где прежде зиял вопрос.

— Что значит «приложение культуры к реальности»? — спросил я.

— Непосредственное восприятие превращается в ментальную репрезентацию. Затем ум анализирует все имеющиеся в культуре прецеденты, связанные с инвариантами этой репрезентации и подбирает наиболее подходящую модель поведения.

— А как он выбирает?

— Тоже на основе имеющегося опыта. Только опыта выбора. Между ментальными репрезентациями происходят взаимодействия по правилам, определяемым прецедентом таких взаимодействий.

— А что такое «ментальная репрезентация»?

Суролог терпеливо улыбнулся.

— Это и есть ближайший найденный прецедент. Сура воспроизводит этот механизм, с той разницей, что в ней нет наблюдателя репрезентаций, а только набор загруженных в память и конкурирующих между собой поведенческих паттернов, выбор между которыми зависит от интенсивности возбуждения во временно возникающих электромагнитных контурах. Самая интенсивная из зон возбуждения и становится на время ее техническим «я»…