Джон Карр - Охота на цирюльника

– Что-о?!

– Видите ли, я ведь пооткрывал все его сумки, и сундук, и чемоданы, и…

– Но как же вам, бедняжечке, удавось бежать из темницы? – слезливо спросила миссис Перригор. Она вытерла слезы, поправила монокль и, не дыша, ждала ответа, прижав руки к груди. – По-моему, это ужа-асно, пгосто потгясающе умно с его стогоны…

Тут раздался быстрый стук в дверь.

– Это за ним! – выдохнула Пегги, круто оборачиваясь на каблуках. Глаза у нее сделались огромными, как блюдца. – Эт-то за ним, б-бедняжкой… хотят сс-нова з-заточить его в эт-ту уж-жасную тюрьму. О, не поз-зволяйте им…

– Ш-ш! – Валвик властно махнул на нее рукой и оглядел комнату. – Я не снаю, шшто он натфорил, но ему нушно спрятаться…

Стук повторился…

– Стесь нет шкаф… стесь нет… Хрр-хм!… Притумал! Ему нато натеть фальшифую пороту и пакенпарты! Итите сюта. Итите сюта, кофорю фам, или я фам фрешу! Фы турак! Не спорьте со мной, – загудел он, волоча за собой бессвязно лопочущего Уоррена. – Фот пара рыших пакенпартоф с профолочками, шштопы сакрепить са ушами. Фот парик. Мистер Моркан, тостаньте ис шкафчика халат или еще шшто-нипуть…

– Но зачем, зачем мне прятаться? – удивлялся Уоррен. Ему с трудом удавалось сохранить видимость достоинства, так как Валвик успел кое-как нахлобучить на него устрашающего вида черный косматый парик с длинными кудрями. Когда он высвободил одну руку и попытался что-то возразить, Морган обернул его ярко-алым плащом, украшенным драгоценными камнями. – У меня есть доказательство! Я могу доказать, что Кайл – вор. Теперь осталось пойти к Уистлеру и сказать: «Послушайте, старый вы дельфин…»

– Саткнитесь! – прошипел Валвик, хлопая рукой по парику. – Ну фот. Он котоф. Открыфайте тферь…

Они напряженно смотрели на дверь, но вид, который перед ними открылся, был не особенно тревожным. При обычных обстоятельствах они бы догадались, что гость, который к ним пожаловал, еще больше нервничает, чем они сами. Коренастый матрос в рабочих брюках и тельняшке тянул себя за чуб, переминался с ноги на ногу и сверкал белками глаз. Прежде чем кто-нибудь обрел дар речи, матрос хриплым, доверительным шепотом выпалил:

– Мисс! Вот вам крест – мы не виноваты; ребята специально послали меня к вам, потому что, понимаете, все сошлось одно к одному. Мисс! Чтоб мне ослепнуть, если мы в чем-то виноваты. Просто так получилось. Мы не нарочно, просто он стал распоряжаться, словно мы – грязь какая-то, а он кто такой? Какой-то грязный турок, понимаете? В общем, мисс, я об этом придурке, Абдуле…

– Абдул? – переспросила Пегги. – Абдул! Да где же он?

– Там, мисс, вот, понимаете? Я убрал его на палубу. Увез на тачке, мисс.

– Что-о? На тачке?!

– Ну да, мисс. Вы уж нам помогите! Мы с ребятами битый день ворочали тяжеленных кукол, мисс, и, уж поверьте мне, уработались как звери. А Билл Поттл, мой напарник, мне и говорит: «Том, чтоб я лопнул, знаешь, кто плывет на нашем корыте? Сам Гроза Бермондси, это парень, который уложил Техасца Вилли в прошлом году!» И вот мы решили пойти поглядеть на него, потому что, мисс, он чертовски хороший спортсмен. Когда мы зашли, он там выпивал со шведом и сказал: «Заходите, ребята, заходите все!» И начал рассказывать, как он побил Дублинского Мясника за восемнадцать секунд. И как раз когда началось самое интересное, мисс, вваливается этот Абдул и начинает скандалить. А кто-то из ребят ему спокойненько так, вежливо сказал: «Ты, лягушатник паршивый, возвращайся в свой вонючий гарем!» Тогда этот Абдул совсем озверел и говорит: «Ладно, пусть я лягушатник, все лучше, чем такой-растакой англичашка, ростбиф набитый!» Так и сказал. Тут Гроза Бермондси встает и говорит: «Да неужели?» А Абдул: «Да». И тут Бермондси как хватит его разок, да, мисс, такие вот дела…

– Но с ним ведь все в порядке, а? – вскричала Пегги.

– Конечно, в порядке, мисс! – поспешил заверить ее матрос, подкрепляя слова жестом, исполненным подлинного добродушия. – Только вот… понимаете, говорить он не может. Бермондси попал ему по голосовым связкам, врезал как следует, мисс…

Пегги медленно подняла на матроса глаза, полные слез:

– Ах вы… мерзкие, подлые задиры… Не может го-во-рить? Несите его назад, немедленно, слышите? И приведите в чувство, слышите? Если он через полчаса не придет в форму, я пойду прямо к капитану и пожалуюсь ему…

Пегги не в силах была больше говорить. Она бросилась к двери. Изрядно напуганный матрос отпрянул. Он что-то бормотал в свое оправдание, уверяя, что Абдул сам виноват и первый расквакался, а Гроза Бермондси заявил, что ему наплевать и если он еще раз при нем вякнет… Но Пегги, не дослушав, хлопнула дверью.