Джон Карр - Охота на цирюльника

– Я жду ответа, – напомнил Стэртон. Злорадство распирало его изнутри. Но он чего-то ждал.

Уистлер высказал еще несколько ядовитых замечаний, но лорд остановил его, подняв тощую руку:

– Вздор, вздор, вздор! Погодите. Помолчите, капитан, иначе потом вы пожалеете о своей несдержанности. А вот у меня есть что вам сказать. Я всегда стоял за справедливость. Шутка была превосходной, замечательной, прекрасной. Она меня позабавила, хотя, как юрист, капитан… Однако настало время все кончить. Я достаточно долго наслаждался… Капитан, в суд я не подам.

– Не подадите?

– Нет. Моя секретарша сообщила мне, какие слухи ходят по кораблю. Будто бы племянник моего старого друга посажен под арест за попытку кого-то убить. Очень забавно! Но… Время вышло. Шутки в сторону. У меня дела… Никакого суда. Кончено, конец, дело сделано. Не желаю больше ничего об этом слышать.

– Но ваш изумруд!…

– Ах да! Да, да, да. Разумеется, изумруд. На вашем судне творятся очень странные вещи. Но зачем же подавать в суд? Может, вор одумался; может, его замучила совесть. Откуда мне знать? Как бы там ни было…

Он порылся в кармане халата. И снова засмеялся, тряся костлявыми плечами.

Перед их изумленными очами предстал изумрудный слон, который медленно покачивался на золотой цепочке. От него исходило тусклое мерцание.

– Не знаю, как это случилось, – довольно беззаботно продолжал Стэртон, – и мне наплевать, раз я получил его назад. Я знаю, что слона вернули не вы. Ха!… Я нашел его здесь полчаса назад. – Он выставил палец. – Он лежал посреди стола. Никого не видел, ничего не слышал. Вот где он лежал. Кто-то вошел ко мне и положил его на стол… Вот ваша расписка, капитан. Больше я вам моего слона не доверю. – Лорд Стэртон окинул взглядом их ошеломленные лица и снова злорадно закудахтал. Расписка взлетела в воздух и упала к ногам Уистлера. Морган с трудом понимал слова старика. Неожиданность так же притупляет чувства, как и сильная боль. Он тупо смотрел на маленькую головку мандарина, которая самодовольно ухмылялась и кивала на столе. Как сквозь вату до него доносилось невнятное бормотание Стэртона: лорд уверял капитана, что никаких неприятностей не будет. Постепенно Морган начал различать слова и расслышал конец скрипучей тирады:

– …найти, кто его украл? Валяйте, если хотите. Я не стану вам мешать. Но я получил слона назад, и больше меня ничего не заботит. Лично я не намерен никого обвинять. Ха! С меня хватит судебных разбирательств. Пусть себе грабитель идет с миром. К чему беспокоиться? Я нисколько не удивлюсь, если узнаю, что слона украли по ошибке, потом вернули. А теперь марш отсюда. Убирайтесь!… – И он замахал на них руками, словно ведьма-банши; на цепочке тускло мерцал изумрудный слон. Они выкатились в коридор, и дверь за ними закрылась. Остановившись посреди коридора, все трое посмотрели друг на друга.

– Вы совершенно правы, капитан, – согласился Морган, выслушав комментарии Уистлера, высказанные, правда, довольно слабым голосом. – Хотя я усилил бы некоторые эпитеты. Однако вопрос остается открытым: кто, как и почему?

Уистлер, успокоившись, вытер лицо платком – он тихо ликовал. У него был вид гладиатора, перенесшего на арене смертные муки и вдруг увидевшего перед собой не жестокие черты рыжебородого императора Нерона, а сияющий лик святого Петра во главе небесного духового оркестра. Капитан подтянулся. Выражение его лица слегка изменилось. Взяв расписку, он разорвал ее на мелкие кусочки и сдунул с руки. Разбитое лицо, похожее на перезрелую сливу, озарилось благожелательной улыбкой.

– Друзья мои, – сказал Уистлер, обнимая Моргана и Пегги за плечи, – не знаю, кто подкинул лорду проклятого слона, да и мне все равно. Кто бы это ни был, он оказал Гектору Уистлеру такую услугу, которой я век не забуду. Я готов все ему простить, даже… – тут его лицо помрачнело, но лишь на мгновение, – даже это. Да, даже подлый удар. Он вероломно напал на меня сзади! Если старику Стэртону наплевать… Друзья мои, завтра вечером, в наш последний вечер в море, капитан дает обед. Друзья, я закачу такой обед, который не видели морские волны со времен Фрэнсиса Дрейка! Шампанское будет литься рекой за каждым столом, и все дамы будут в корсажах. Кстати, друзья мои… Кажется… у меня где-то завалялась бутылка «Пола Роджера» урожая 1915 года. Если вам доставит удовольствие пойти со мной и воспользоваться гостеприимством старого, грубого морского волка…