Алан Лазар - Бродяга

Сначала Эдди боялся своих пятничных обязанностей. В четверг после обеда ему давали список собак, которых нужно ликвидировать. Первое время этот список передавала ему молоденькая девушка по имени Холли, искренне любящая собак и ненавидящая это задание. Но она вышла замуж и переехала в Калифорнию. Эдди никогда не нравилась женщина, пришедшая ей на замену. Сесилия — весьма привлекательная особа. Эдди знал, что она отлично справлялась с административной работой в загоне. Ни разу за годы их совместной работы она не допустила ни единой ошибки в документации. Список собак, передаваемый ею в четверг, всегда был точным. Постепенно он проникся к ней уважением, и теперь она предоставляла его самому себе, наедине с его унынием.

Обычно каждую пятницу уничтожали по три или четыре собаки, иногда больше, иногда меньше. Сначала Эдди пытался выполнять эту работу с любовью и уважением к животным. Он их кормил и поглаживал перед введением пентала натрия. Шли годы, и он чувствовал, что такая любовь к животным бессмысленна. Если им предначертано соединиться с богом и в другой жизни стать каким-то животным, тогда они и получат достаточно любви. Поэтому, проведя их от клетки до крематория, расположенного неподалеку от главного здания, он быстро делал им инъекцию. Когда собака умирала, он заворачивал тело в стандартный серый мешок, одного из трех размеров.

Завершив усыпление, Эдди делал получасовой перерыв, во время которого съедал бутерброд и выпивал чашку растворимого кофе с двумя ложками сахара. Он установил этот порядок давно, еще когда только начал работать в загоне, и это была реакция на уничтожение животных. Первое время он молился во время еды и размышлял, действительно ли все это гуманно. Но когда его брак начал распадаться, он уже привык к смерти животных вокруг себя и постоянно думал о жене и ребенке, пока ел бутерброд и пил кофе. К тому времени, как Нельсон появился в этом приюте, Эдди практически ничего не чувствовал к убиваемым им животным. Это была всего лишь часть его работы.

После перерыва он загружал тела в небольшую печь крематория. С обратной стороны печи находились выключатель и кнопки, которые он нажимал, и через пятнадцать минут тела животных превращались в пепел. Эдди возвращался в основное здание загона на час или два, чтобы почистить клетки животных. Когда печь остывала, Эдди загружал пепел в мусорные пакеты. За семнадцать лет он все так же ненавидел этот запах и надевал респиратор для выполнения этой работы, стараясь справиться с ней поскорее: сваливал мусорные пакеты в большие контейнеры в дальней части загона. Когда-то давно он написал письмо представителям власти с предложением использовать пепел животных в качестве удобрения, но ответа так и не получил. Тысячи животных, ликвидированных в загоне, очевидно, стали мусором где-нибудь на свалках Америки.

Когда в четверг Сесилия протянула Эдди список, на улице шел дождь. Нельсон внимательно наблюдал за ними. Он не знал, что в списке на усыпление на завтра было его имя. Но запах черно-белой дворняжки после кремации сохранился в носу Нельсона даже спустя неделю. Трехногий пес едва ли смог уснуть за прошедшие шесть дней, потому что он понял: здесь творится что-то непередаваемо ужасное. Рана, полученная в аварии, болела снова, но леденящее душу зловоние затмевало и боль, и все остальное. Были моменты, когда Нельсон чувствовал себя раздавленным. Он был охвачен страхом, все казалось безнадежным, казалось, что этот запах смерти неминуемо поглотит и его. Но в ночь перед тем днем, как он должен умереть, Нельсон заснул от изнеможения, и ему приснился сон. Он был в саду — огромном саду с великолепными деревьями и цветами, похожем на сад миссис Андерсон. Любовь его жизни , Кэти, парила над ним, все было насыщено ее запахом, запахом ее фортепиано и глубоким ароматом тубероз, благоухающих ночью. Запахи успокаивали Нельсона. Он парил, счастливый и безумный. Песик проснулся в сыром загоне, но еще какое-то время пребывал в объятьях сна. Он лежал, морща нос, а его сновидение было все таким же ярким, и это придало сил его телу.

Утром вошел Эдди покормить собак завтраком. Он делал это каждое утро, даже в день усыпления. Нельсон настороженно наблюдал за каждым его движением.

Эдди всегда осторожно открывал двери клеток крупных собак, потому что именно они чаще всего пытались убежать. Иногда они агрессивно скалились на него. Но трехногую дворняжку он считал пассивной, полагая, что она будет спокойно сидеть и ждать, когда Эдди откроет клетку и даст ей еду. Он был чрезвычайно удивлен в то утро, когда открыл клетку, и даже не успел отреагировать: трехногая собачонка вскочила на ноги и, с необычайной проворностью прошмыгнув в открытую дверцу под ногами Эдди, побежала к двери основного здания загона. Эдди выругался, а другие собаки в загоне громко залаяли.