Сергей Устинов - Все кошки смертны, или Неодолимое желание

― Так, ― сказал Шурик после длительной паузы, и на этот раз его голос был не просто утомленным. Он показался мне смертельно усталым. ― Так. Вот что. У меня тут совещание начинается, так что… я узнаю, что смогу… И позвоню. Встретимся где-нибудь… кофе попьем…

И не дожидаясь моего ответа, положил трубку.

А я остался в искреннем недоумении: неужто он и впрямь думает, что даже его защищенный от всех прослушек телефон кто-то может «поставить на точку»? И только потом сообразил: Шурик испугался, что слушают не его телефон. А мой.

После этого я решил позвонить заказчице.

О вчерашнем на себя нападении я ей пока говорить не собирался. Что называется, учитывая обстоятельства. Но формальный повод был: справиться о самочувствии. Заодно я намерен был поинтересоваться, кому она или Зина могли рассказать о моем существовании. Но на том конце провода меня ждал сюрприз.

Не сюрприз ― сюрпризище.

Голос у Люсик в трубке был все еще слабый, но интонации твердые. На вопрос о здоровье она коротко ответила, что, спасибо, лучше. Но сразу же после этого, практически без запятой, сделала заявление:

― Я как раз собиралась сама вам звонить: мне думается, надо это все прекратить.

― Что прекратить? ― не понял я.

― Все это расследование. Сегодня утром я говорила с дядей Викой… По телефону… Виктор Петрович Ядов, врач-психиатр, вы у него были. Он… в общем, он считает, что у меня нервное перенапряжение.

Я тоже так считал. Для этого не обязательно быть врачом-психиатром.

― И он говорит, что я сама себе его спровоцировала: вбила в голову, что надо найти убийцу, все время только об этом и думала. Да к тому же эта компьютерная программа… Конечно, он прав. Бог с ним, с убийцей, отца все равно не вернешь…

― Постойте, постойте, ― пробормотал я, лихорадочно прокручивая в голове аргументы. ― Я вчера не стал вам рассказывать, но мы уже провели ряд оперативных мероприятий. Убийца действительно есть, и он где-то рядом. Вам тоже угрожает…

― Ах да, ― равнодушно прервала меня Люсик, превратно истолковав мою горячность. ― Деньги можете оставить себе: вы их отработали. А за меня не беспокойтесь. Я сейчас буду редко выходить из дому, к тому же со мной Зина.

После чего, сославшись на слабость и головокружение, попрощалась и повесила трубку.

Еще полчаса назад подобный поворот показался бы мне верхом удачи. Но сейчас, когда счастье неожиданно обрушилось, я почему-то чувствовал себя придавленным.

Русский человек задним умом крепок.

Именно поэтому о том, что давно пора бы заменить монитор моего видеофона на больший, я подумал уже после того, как впустил очередного посетителя. Ведь поместись его необъятная физиономия на экране целиком, я еще подумал бы, прежде чем открывать ему дверь.

Но в экран она не влезла, а по отдельным деталям, подобно французскому палеонтологу Кювье, мне не удалось реконструировать образ этого доисторического монстра. Маленький заплывший глаз под грузно, как комель над обрывом, нависшей бровью, да тяжелый оковалок щеки ― все, что было предоставлено в мое распоряжение. И вот на основании этих скудных данных я принял легкомысленное решение нажать кнопку, отпирающую входной замок. О чем немедленно пожалел: в кабинет ввалился давешний экипированный от Босса толстяк, сегодня и впрямь смахивающий слегка на динозавра ― благодаря двум рядам мелких искусственных зубов, ощеренных в данный момент на вполне конкретное, мирно сидящее в своем офисе млекопитающее.

А вслед за ним появился и его поджарый, как гончий кобель, спутник.

― Ага, ― плотоядно прорычал динозавр. ― Думал от нас спрятаться!

Он снова был красен лицом, а галстук опять перекрутился вокруг воротничка мокрой от пота рубашки. Я начинал приходить к выводу, что душившая его

ярость является для него естественным состоянием. Его спутник, сузив глаза, молча остановился на полшага сзади и принял расслабленную позу, говорившую о том, что в юности он брал несколько уроков карате: опущенные плечи, полусогнутые в локтях руки и слегка расставленные ноги. По моему опыту, очень удобная позиция для получения удара точно в промежность.

На всякий пожарный я выдвинул нижний ящик стола, где для подобных случаев держу резиновую дубинку и баллончик со слезоточивым газом, и демонстративно сунул туда руку. А вслух произнес:

― Даже не надейтесь! Живым не дамся: у меня тут граната!

― Ты еще острить будешь! ― процедил поджарый. ― Вставай, пошли с нами!