Борис Евсеев - Красный рок (сборник)

Как ни старался Полкаш, побрить гладко, побрить без крови не удалось. Серов почувствовал вдруг сильное жжение, две-три тепловатые струйки потекли медленно с темечка к вискам, к шее.

– Лилька! – взвизгнул снова Глобурда. – Не видишь, что ль? Больному помощь требуется!

Недавно голая, а теперь одетая, но все одно тайно разнузданная, сотканная из мягкого лукавства, вся прошпиленная дерзостью Лилька ойкнула и, выйдя из минутного оцепененья, стала сноровисто и быстро обрабатывать ваткой, густо смоченной раствором йода, голову Серова.

И здесь подала голос «телеведущая».

В черном до полу платье, закутанная платком по брови, она напомнила Царицу Ночи, во всяком случае, какое-то похожее сравнение родилось в бритой, болтающейся на тонковатой шее голове Серова.

– Чего вы с ним церемонитесь? – переливая в голосе закипающую сталь, медленно выкликнула Царица. – Рвите волосы! Выжигайте бороду! Выдирайте из него с корнем весь этот клоунизм, всю заразу юродства!

Серов попытался обернуться на женский голос, озвучивший его тайные, никому пока не ведомые мысли, бритва оцарапала сильней, жжение заставило скривиться, скорчиться…

Именно жжение, собиравшееся где-то в затылочной ямке, а затем вслед за струйками крови стекавшее вниз, запалило в мозгу темную красную свечку, и пациент, рискуя быть зарезанным бритвой сумасшедшего полковника, с силой рванулся и вырвался из рук Цыгана и Марика. Тут же, не раздумывая, он ударил Полкаша кулаком в лицо, тот от неожиданности раскрыл руки, отпрянул, Серов соскочил со стола и, оттолкнув кинувшегося на него Цыгана, побежал к двери. Не добегая двух шагов до вставшего на пути Молдована, он внезапно остановился, сделал вид, что хочет повернуть назад, и, неожиданно нагнув перемазанную йодом голову, ударил опешившего Молдована в подбородок. Молдован упал, Серов тоже не удержался, завалился на бок, припал на одно колено, но тут же вскочил, рванулся к дверям, по дороге оглянулся…

За ним никто не бежал. Враз сникшие Глобурда, Полкаш, Цыган, Лилечка в халатике, «телеведущая» по брови в платке молча стояли на просцениуме у хирургического стола. Не разбирая дороги, Серов кинулся из поганого вертепа, из телетеатрика гнусного вон. Не зная, куда себя деть, он побежал во двор. Йод, щедро вылитый на темечко, затекал в правый глаз, саднила порезанная кожа. По пути Серову попался растерянно на него глянувший Санек, затем какой-то незнакомый санитар…

Во дворе Серова поджидал Воротынцев. Он сразу подхватил готового впасть в слезливую истерику Серова, поволок его к солярам, уложил на них. Больных во дворе – темном уже и прохладном – почти не было.

– Ну, ну… – успокаивал не поддавшегося телетерапии заговорщика бывший лекарь. – Ну, будет! Всё, всё…

– Уехала, стерва… Уе… а меня этим сукам… На съедение… У-у-у…

Серов внезапно перевернулся на живот, стал глухо колотиться пораненным лбом о все еще теплые, таящие в себе веселый, солнечный дух ушедшего дня соляры, стал обрывчато и смутно рассказывать о телетеатре.

Воротынцев пересел ближе, мягко попытался перевернуть Серова на спину и перевернул. Затем так же мягко бывший лекарь переложил обмазанную йодом, не до конца обритую, кое-где только выскобленную голову к себе на колени, стал гладить Серову шею, виски.

– Бежать вам отсюда надо, – вздохнул звонко и сладостно маленький «китаец», – бежать. Хотя, видит Бог, я этого меньше всего хотел бы. Вы, вы… Они ведь вас сразу вычислили…

Расслабившийся было Серов опять напрягся.

– В вас есть что-то от юродивого, поверьте! (Серов расслабился вновь.) И они это чувствуют и изничтожат вас, конечно. Не Россия сошла с ума. Сошла с ума интеллигенция. А сумасшествие, любой вид его: будь то паранойя с ее несмолкающим бредом, будь то маниакально-депрессивный психоз, будь то сама королева душевной гнили – шизофрения, так вот, сумасшествие всегда противоположно «божеволию» или, по-московски, юродству.

Именно поэтому нынешние интеллигентные психи (да, да, теперь мы не диссиденты, мы психи, и психи, уверяю вас, настоящие!) объявили на всех уровнях войну высшей правде юродства. Зато «с ума сбродству» жалкому, зато «с ума сшествию» нагленькому дан зеленый свет! Сумасшедших выпускают из больниц. Берут в правительство. Они играют в кино, шастают по улицам целыми толпами и поодиночке. Они, они, а не нормальные люди определяют ныне дух и колер России! Кстати, знаете как я в самом общем виде классифицирую сумасшедших?