Герман Садулаев - Я - чеченец

Когда Всевышний Господь, Дела, создал этот мир и вдохнул душу в людей, земля была холодна и темна, мы мерзли, даже закутываясь в звериные шкуры, и стены из глины не могли сохранить тепло в домах, а желудки — переварить сырую пищу. А в небе было много огня, и бог небес, Села, транжирил его, из удали и хвастовства метая молнии во время грозы. И был юноша, звали его Пармхат. По самой высокой горе он добрался до неба, и когда Села спал, Пармхат украл огонь и принес его людям. Люди зажгли очаги в своих домах, стали готовить пищу, люди познали свет и тепло.

Но разгневался Села за то, что Пармхат сделал людей почти равными богам. Тогда приковал он юношу к скале на Кавказе и повелел орлу целый день клевать его печень, а за ночь печень Пармхата отрастала снова. Так, вечной мукой наказал Села за неповиновение и гордость. Люди же по сию пору славят Пармхата на всех языках. Греки зовут его Прометей.

Перед началом первой войны, неопознанная авиация разбомбила аэродром у Грозного, где стояли несколько учебных самолетов. Дудаев направил в Москву телеграмму: «Поздравляю руководство ВВС России с достижением господства в небе Ичкерии. Встретимся на земле». Генерал авиации, он должен был понимать, что в современной войне полное господство в небе обеспечивает и победу под ним. Но он повел обреченный народ на войну, на войну с небом.

ПВО не было. Дудаев послал двух эмиссаров в Лондон, договариваться о покупке «стингеров». Кто знает, как бы прошли войны, если бы «стингеры» попали к силам сопротивления. Но «стингеры» получить не удалось. ФСБ организовало убийство эмиссаров в Лондоне.

На этот раз Села не спал, он больше не позволил украсть у себя молнии.

Память моя. Я не могу связать твои нити, не могу соткать полотна. Я помню все, и я ничего не помню. Я помню то, что было тысячи лет назад, я помню то, что было с другими людьми, и то, что только могло быть, я помню то, чего никогда не было, и иногда я помню то, что еще только будет. Такая память зовется сумасшествием.

Я помню, как я, наверное, это был я, сидел на полу в квартире, это город Петрозаводск, там я тоже жил. Наверное, там я тоже жил. Это был Петрозаводск, это была квартира на 13-м этаже в новом доме, я сидел на полу в кухне и думал о Шалинском танковом полку. В сводке событий с места боевых действий я услышал, что в бою под Урус-Мартаном уничтожен Шалинский танковый полк. Вражеское соединение. Когда умирают русские, это называется «потери», или еще говорят «погибли». Когда умирают чеченцы, они называют это «уничтожены». Потому что чеченцы враги. Я тоже чеченец, значит, враг. И когда я умру, они назовут это «уничтожен».

В бою под Урус-Мартаном уничтожен Шалинский танковый полк. Я думаю, я никак не могу понять смысл этого странного, нелепого словосочетания. Шалинский танковый полк. Шалинский… Господи, да откуда? Откуда в Шали — танки??!

Я помню только один танк. Он стоял на бетонном постаменте, в центре села, там, где развилка дорог. Жерло его пушки нацелено на село. Говорят, этот танк сбросили, когда Дудаев захватил власть. Ну, пусть, пусть в него даже поставили мотор от трактора, но это же только один танк, это же не целый полк!!!

Я вспоминаю Шали. Шали вытянуто по реке, вот верхнее село, в самом начале кладбище. Село начинается кладбищем. На кладбище могилы, некоторым не одна сотня лет, а танков там не было. Потом дома. Дома окружены заборами, во дворах сараи, в сараях коровы, да, коровы, но танки — танки не спрячешь в сарае. В центре села площадь, универмаг, дом культуры, парк, школа № 8. Это я помню. А танков не помню. Потом, ниже, снова дома, районная больница, автостанция и шашлычная. Да, роща шелковицы, но эту рощу мы, мальчишки, облазили всю. Если бы там были танки, мы бы заметили. И все постройки совхоза были известны нам как свои пять пальцев. А за селом? За селом мы тоже все знали, лесополоса вдоль полей, искусственный пруд, холм с нефтяными качалками. Мы взбирались на холм, оттуда было видно все село, как на ладони. Танкового полка не было видно. Конечно, есть в селе места, где я не бывал, например, около школы № 3, я там почти никогда не бывал, может, там прятался танковый полк? Нет, как мог прятаться целый танковый полк около школы № 3? Да, я туда не ходил, но мне бы все равно рассказали, мальчишки рассказали бы, что у нас в селе есть танки, целый полк. Мы очень любили танки, как мы могли бы упустить такое?

Я закрываю глаза и вижу, как они выползают из-под земли, тяжелые, лязгающие чудовища, они выползают из-под земли, они всегда были в Шали, но жили под землей, поэтому мы их не видели. Они ждали, когда начнется война. Когда нет войны, танки спят под землей. Их пробуждает грохот канонады, и вот они выползают, разрывая землю, почерневшие от времени, отряхиваются от комьев глины и паутины корней, они собираются в колонну и направляются в Урус-Мартан. Там будет бой. Там их уничтожат. И вместе с ними уничтожат нас. Потому что мы чеченцы, а значит, враги.