Игорь Бойков - Жизнь, прожитая не зря

— Куда? — простонал тот. — У меня. голова пробита. Мозги вытекают.

— Ладно, хрен с тобой, — смягчился чеченец. — Можешь остаться. А ты выходи. Слышишь? — приказал он дагестанцу. — Быстро!

Ахмед хотел что-то возразить, но Исрапилов громко скомандовал по-чеченски, и в купе вошли двое парней в армейских бушлатах с автоматами наперевес. Они схватили дагестанца за шиворот и решительно выволокли в тамбур. Но, испачкав руки в моче, выругались грязно и, тщательно вытерев ладони о сухие части его одежды, пинками погнали к выходу.

— Ишак вонючий! — поправляя шапку, крикнул молодой «гвардеец» и изо всей силы ударил Ахмеда ногой. — Быстро пошёл!

В мгновение ока Ахмед оказался на перроне. Дуло автомата жёстко упиралось в спину. Промозглый ноябрьский ветер сразу пронизал его тело до костей, обдал мелкими холодными капельками лицо.

Вагон, в котором они ехали, был предпоследним в составе. Вокруг не было никого.

— Ну, я же и так всё вам рассказал, — взмолился Ахмед с последней надеждой. — Поезд сейчас уедет. Пустите меня. Мне в Москву надо. Пожалуйста, не…

— Заткнись и иди вперёд, — перебил рослый «гвардеец», пинавший его особенно сильно, — Тут рядом. В комендатуре разберутся, кто тебя грабил, — и клацнул автоматным затвором.

Поняв, что спорить смертельно опасно, Ахмед повернулся и молча пошёл в темноту. «Гвардейцы» топали в трёх шагах сзади. Он дошёл до конца состава и по их приказу свернул направо, перешагнул через рельсы и устремился к видневшимся невдалеке мрачным и длинным одноэтажным зданиям станционных складов.

Вдруг откуда-то сзади, со стороны головы состава раздался резкий и жуткий, полный смертной муки, человеческий крик.

— А-аааааааа-аааааа!!!

Неистовый вопль звучал непрерывно, перейдя в надрывный непрекращающийся рёв:

— У-у-ууууууу-Ааааааа-У-у-ууууууу!!!!!

Такого страшного крика Ахмеду не приходилось слышать ни разу в жизни. Он с ужасом подумал, что же надо было сделать с человеком, чтобы тот так взревел по-звериному. Сердце захолонуло, и он остановился, будучи не в силах сделать ни шагу.

Чеченцы также остановились и оглянулись. Они переговаривались между собой и, радостно улыбаясь, с явным удовольствием вслушивались в этот нечеловечий вой, который всё звучал и звучал, пока его не стал заглушать шум тронувшегося поезда.

— Ну, пошёл, — приказал, наконец, один из «гвардейцев». — Попробуешь бежать — с тобой так же будет.

Не разбирая дороги, Ахмед двинулся дальше. Бесчувственными помертвелыми ногами он наступал в лужи, в склизкую чавкающую грязь. Ботинки промокли, и ступни занемели от холода.

Его провели вдоль складов и завернули в тёмный двор с наваленными по углам мусорными кучами. Ветер продувал насквозь мокрую одежду. Его била непрерывная дрожь, и он ждал лишь автоматной очереди в спину. Нет здесь никакой комендатуры. Его привели в эти мрачные привокзальные дворы только затем, чтобы спокойно пристрелить.

Ежесекундно ожидая смерти, Ахмед продолжал шагать вперёд. Голова была пустой, без единой мысли.

Чеченцы шли вслед за ним и негромко говорили меж собой по-своему. Чаще слышался голос рослого парня. Он что-то оживлённо рассказывал остальным, и время от времени все трое начинали громко гоготать.

— Стой. Пришли, — Ахмед услышал вдруг за спиной голос Исрапилова.

Дагестанец поднял глаза и увидел, что стоит напротив двухэтажного здания из серого кирпича. Его подтолкнули в спину:

— Заходи.

Он поднялся на крыльцо, открыл дверь и вошёл внутрь. Один из «гвардейцев» провёл его по грязному заплёванному коридору мимо двух дремавших у входа хмурых типов и, поднявшись на второй этаж, остановил перед какой-то дверью.

— Сюда, — приказал тот.

Дагестанец потянул на себя дверь и оказался в небольшой, плохо освещённой единственной горевшей под потолком лампочкой комнате с грязным исцарапанным линолеумом и обшарпанными, выгоревшими обоями на стенах. Напротив него за столом сидел щуплый рыжеволосый человек в камуфляжной форме. На его плечи была небрежно накинута советская офицерская шинель без погон и петлиц, с зелёным шевроном в виде ичкерийского флага на левом предплечье. На стене, за спиной человека, висел большой флаг «свободной Ичкерии» с заключённым в белый круг чёрным волком по середине зелёного полотнища. На столе также стоял небольшой зелёный флажок.

«Гвардеец» долго объяснял ему что-то на чеченском, тыча при этом в Ахмеда пальцем. Тот понимающе кивал, иногда задавая вопросы, и рассматривал дагестанца с нахальством, с полным осознанием своей власти.