Тим Лотт - Запретное видео доктора Сеймура

— Мой отец не силач. Он слабак.

Мейси улыбается, и они снова обнимаются. На этот раз рука Виктории уже на ширинке Мейси. Почти сразу же мы слышим, как открывается входная дверь, и они отстраняются друг от друга. Несколько секунд спустя в дверях появляется Саманта Сеймур с Полли на руках.

Саманта: Здравствуйте, парочка. Опять недоброе затеяли?

Виктория: Ага, без перерыва, как кролики.

Мейси: Здравствуйте, миссис Сеймур.

Саманта: Здравствуй, Мейси. Вик, папа дома?

При этих словах в дверях появляется Марк Пенджелли. Ему лет двадцать пять, внешность симпатичная, но пресноватая. Он гладко выбрит, черные средней длины волосы тщательно взъерошены. Кожа оливкового цвета, крупный, почти римский нос и полные, чувственно изогнутые губы. Ни у кого не вызовет удивления, что он был и остается безработным актером. На нем легкие светло-коричневые брюки и синяя рубашка с короткими рукавами. Он держит Тео на руках.

Виктория: О, как дела, Марк? А-а, посмотри на Тео. Какой хорошенький!

Марк: Он жутко воняет.

Виктория: Можно, я поменяю ему подгузник?

Марк: Я бы не стал туда соваться, Вик. Ты даже не представляешь, как это может быть страшно. Я все оттягиваю этот момент. И собираюсь еще потянуть.

Виктория: Бедненький, несчастненький.

Виктория встает и начинает суетиться вокруг младенцев. Она берет Полли у матери и садится с ней на пол. Мейси неловко ежится на диване. Несколько минут они болтают о чем-то незначительном, потом Виктория и Мейси объявляют, что поднимутся в комнату Виктории. Виктория отдает ребенка.

Саманта: Смотри, чтобы папа вас не застукал.

Виктория: С папой я как-нибудь разберусь.

Саманта: Знаю, что разберешься. Ты так говоришь, будто это бог весть какое достижение.

Все, включая Марка Пенджелли, смеются. После чего Виктория и Мейси удаляются. Марк Пенджелли и Саманта остаются одни с детьми. Они снова болтают — о подгузниках, о собачьем дерьме в местном парке, о погоде. Тут в двери появляется Гай. Это долговязый парень с мягкой шевелюрой, как у отца. На его лице будто навсегда застыло угрюмое, недовольное выражение. На нем мешковатые джинсы и футболка на несколько размеров больше положенного, с логотипом группы «White Stripes».

— Можно твой мобильный на секунду, мам?

— И тебе здравствуй, Гай. А это наш сосед, Марк. Я думаю, вы уже знакомы.

— Как дела, Марк? Слушай, мне просто SMS надо отправить.

— Боже, что это с вами, дети, что за эсэмэсомания? Скука какая. Ты не лучше Виктории.

— Так можно?

— Какой смысл отбирать у тебя телефон, если я буду давать тебе пользоваться своим?

— Только один SMS, это важно.

— Вряд ли. Придется подождать, пока ты не получишь обратно свой телефон. Осталось всего две недели.

— Мама, пожалуйста. Это правда срочно. Понимаешь, конкурс… там все участвуют.

— Об этом нужно было думать, когда ты превысил лимит, не спросив нас. Я сказала — нет.

— Хорошо. [И себе под нос, но достаточно громко, чтобы все услышали.] Сука.

— Гай!

Гай выходит из комнаты, хлопнув дверью. Марк Пенджелли и Саманта качают головами, смотря друг на друга.

— Что мне делать с этим ребенком?

— Почему вы забрали у него телефон?

— Он звонил по платным номерам — наверно, секс по телефону, — часами болтал по ночам, стали приходить огромные счета. Надо было как-то это прекратить. Мы забрали у него телефон на месяц. Он стонет. Виктория сейчас тоже без мобильного — потеряла, так что хоть уровень фонового шума в доме заметно снизился.

— И ты не накажешь его за то, что он назвал тебя сукой?

— Боже, Марк, иногда меня это просто вообще не трогает. В конце концов, я и есть сука.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты знаешь.

— Да, пожалуй.

Наступает долгая пауза, которую нарушает Саманта:

— О чем задумался, Марк?

— Да все о том же.

При этих словах Саманта кладет руку на плечо Марка Пенджелли. В этом жесте скорее нежность, чем сексуальность.

— Она вернется.

[Примечание автора: По словам Саманты, жена Марка Пенджелли Катрина ушла из дома вскоре после рождения сына. Она оставила записку, где сообщала, что совершила ошибку и жалеет об этом. С тех пор Марк Пенджелли ничего о ней не слышал.]

— [Смеется.] Я не хочу, чтоб она возвращалась.

— Ну конечно — хотя бы ради Тео.

— Никому не интересно жить в семье, которая не работает.

— В любой семье случаются проблемы. Даже в нашей.

— Да ладно, Саманта. У вас-то все более-менее в порядке.

— Да уж конечно.

— Что бы это значило?