Эрик Сигал - Исцеляющая любовь

— Пусть мы всегда будем счастливы. Точнее, пусть всегда будет Эмили!

— «Всегда» — это когда? — улыбнулась она.

— После свадьбы.

Она не донесла бокал до рта. И хотя она постаралась это скрыть, Барни заметил, что Эмили вдруг погрустнела.

— Эм, в чем дело? Я что-то не так сказал?

Она кивнула:

— Свадьба — это…

— Плохое слово? — закончил за нее Барни.

— Для меня — да. Я думаю, ты будешь чудесным мужем.

— Но почему я не могу стать чудесным мужем для тебя?

Эмили потупила взор и покачала головой.

— Нет, Барни, нет, — повторяла она, — ничего из этого не выйдет.

Ему в голову вдруг пришла страшная догадка.

— У тебя есть кто-то еще?

— Нет-нет! — бросилась уверять она.

— А разве ты не испытываешь ко мне никаких чувств?

— Конечно испытываю. Неужели об этом нужно спрашивать?

— Тогда почему, Эмили? Почему?

Она сделала глоток и ответила:

— Я не могу быть женой. Я безжалостна, эгоистична и амбициозна.

И девушка, только что обвинившая себя в бесчувственности и жестокости, разрыдалась в голос.

— Барни, ты заслуживаешь лучшего!

— Какая чушь!

— Нет, это так и есть.

Барни чувствовал себя как человек, который, сажая розовый куст, воткнул лопату в плодородную землю и вдруг уперся в неподатливый камень.

Сомнений быть не могло. Эмили сказала «нет» и не оставила ему никакой надежды.

— Слушай, забудь о моем предложении. Я его беру назад. На нет и суда нет. Это с каждым может случиться. Но могу я тебе предложить кое-что, менее официальное?

— Что именно?

— Перебирайся ко мне. Я оборудую тебе кабинет в гостевой спальне. Мы будем врозь днем и вместе ночью. А если тебе по какой-нибудь причине вдруг не захочется идти домой, я не спрошу у тебя записки от родителей. Ну, что скажешь, моя вольнолюбивая птичка? Боишься клетки?

Вместо ответа Эмили вскочила и, продолжая хлюпать носом, обеими руками обвила шею Барни.

Он с не меньшим жаром ответил на объятия, но мысленно анализировал ситуацию. И внутренний голос профессионала говорил: «Что-то тут не так. А ну, доктор, определи, что именно!»

— Я завтра приеду и помогу тебе собраться.

Спасибо, что ты меня понял, — прошептала она с выражением неподдельной признательности.

Они продолжали обниматься, а Барни все думал: «А что, собственно, я должен был понять?»

Питер Уайман был противоречивой личностью. И вероятно, единственным медиком из Гарварда, столь откровенно ненавидевшим больных.

Уже в первый год своей работы в лаборатории он выказывал всяческое пренебрежение к коллегам, а к своему наставнику и боссу профессору Пфайферу относился лишь с неким подобием доброжелательности. Пфайфер, в свою очередь, взял Уаймана на работу отнюдь не за его обходительность. Просто он оценил всю меру его дарования и не мог допустить, чтобы этот потенциал оказался в руках противника (каковым он считал любого другого специалиста в своей области).

Однако Пфайфер предполагал, что Уайман при его выдающемся уме отлично понимает правила игры: ты помогаешь мне взойти на пьедестал, а когда настанет час, я подам руку и вытяну наверх и тебя. А пока позабочусь о том, чтобы ты, как мой помощник, не испытывал бытовых неудобств, исправно получал гранты от федерального правительства и имел работу в биохимической лаборатории, которую можно считать лучшей в мире.

Питер от природы был недоверчив. Зная за собой отсутствие каких бы то ни было принципов, он подозревал в бессовестности и всех окружающих. Иными словами, он сам был себе лучшим другом. И злейшим врагом.

Проводя исследования в подтверждение одной из гипотез Пфайфера, он сделал некое открытие. При этом Питер счел открытие своим и ничьим больше и, едва завершив контрольные опыты, давшие многообещающие результаты, направился в пресс-бюро медицинского факультета.

Руководитель бюро Николас Казан от рассказа Питера пришел в восторг. Он не стал созывать пресс-конференцию, а посоветовал молодому ученому пригласить редактора медицинского отдела «Нью-Йорк таймс» на ланч в «Риц» и дать ему интервью.

Казан оказался дальновидным и деловым импресарио. После того как первый материал появился в «Таймс», он организовал интервью в ежедневной информационно-аналитической телепрограмме. Телекомпания Эн-би-си направила в Бостон для беседы с юным гением саму Барбару Уолтерз.

Питер действительно получил блестящий результат. Он сделал значительный шаг вперед к полной победе над раком. Но это было еще не лечение.