Джумпа Лахири - Тезка

Идея поменять имя впервые пришла ему в голову пару месяцев назад. Он сидел в приемной зубного врача и, зевая, листал журнал «Ридерз дайджест». Лениво переворачивал страницы, не особенно вглядываясь в содержание, пока одна заметка не привлекла его внимания. Она называлась «Второе крещение». «Кто эти люди?» — гласил подзаголовок. Ниже были перечислены ничего не говорящие Гоголю имена и фамилии, а в самом низу страницы мелким шрифтом вверх ногами были напечатаны знаменитые имена, которые на поверку оказались псевдонимами. Из всего списка Гоголю был знаком только Роберт Циммерман, известный всему миру под именем Боб Дилан. Он не имел ни малейшего представления о том, что Мольера на самом деле звали Жан-Батист Поклен, Льва Троцкого — Лев Давидович Бронштейн, Джеральда Форда — Лесли Линч Кинг-младший, а Энгельберт Хампердинк родился Арнольдом Джорджем Дорси. В статье отмечалось, что все эти люди поменяли данное им при рождении имя по собственной воле и что это право есть у каждого американца. Более того, десятки тысяч американцев ежегодно поступают так же — для этого только надо заполнить декларацию. Внезапно Гоголь увидел свое имя «Гоголь» среди списка знаменитых имен, и Никхил — внизу страницы вверх ногами.

В тот же вечер за ужином он впервые вынес этот вопрос на семейное обсуждение.

Одно дело, когда имя Гоголь каллиграфическим почерком написано на дипломе об окончании средней школы или в альбоме выпускников, осторожно объясняет он родителям. Пусть оно стоит под заявлениями, которые после окончания школы он разослал в колледжи Лиги плюща [14] Лига плюща (Ivy League) — ассоциация восьми частных университетов на северо-востоке США. , а также Стэнфорда и Беркли. Но пройдет четыре года — и как оно будет выглядеть на дипломе бакалавра искусств? А в его резюме? На визитной карточке? Он предлагает им хороший выход — он возьмет то имя, что они сами выбрали ему в пятилетнем возрасте.

— Сделанного не воротишь, — возражает ему на это отец, — тебя замучают формальностями. В конце концов получилось так, что имя Гоголь стало твоим официальным именем.

— Да, слишком поздно менять что-то сейчас, — вторит ему мать. — Ты уже слишком взрослый.

— Неправда, не поздно, — настаивает Гоголь. — И вообще, я не понимаю. Кто из вас придумал это чудное имя? Зачем? Почему вы сразу не дали мне нормальное имя?

— Так у нас принято, Гоголь, — объясняет Ашима. — Так положено в бенгальских семьях.

— Но ведь это даже не бенгальское имя.

И он пересказывает родителям то, что узнал на занятиях у мистера Лоусона: что Гоголь был психически нездоровым и глубоко несчастным человеком, который не дожил до сорока трех лет, уморив себя голодом.

— Вы знали об этом?

— Ты забыл упомянуть, что он к тому же был гениальным писателем, — замечает отец.

— Я этого никогда не пойму. Как можно было назвать меня именем такого странного персонажа? Ведь теперь никто не воспринимает меня всерьез.

— Кто это не воспринимает тебя всерьез? — спрашивает Ашок, поднимая пальцы от тарелки и вглядываясь и лицо сына.

— Никто, — на ходу врет он, отворачиваясь. Отец отчасти прав — единственным человеком, кто не принимает Гоголя всерьез, постоянно мучит его, страдает от этого имени и всей душой рвется избавиться от него, является он сам. Но он продолжает убеждать родителей в том, как они должны радоваться, что у их сына наконец-то появится бенгальское имя, а не русское.

— Ох, не знаю, Гоголь, — говорит мать, качая головой. — Правда, милый, не знаю, что и сказать. — Она поднимается и начинает собирать со стола посуду.

Соня уходит наверх, в свою комнату, а Гоголь по-прежнему сидит за столом напротив отца. Какое-то время они молча слушают, как мать драит тарелки.

— Ну, так поменяй свое имя, — произносит наконец отец.

— Правда? Ты разрешаешь?

— В Америке все можно. Делай, как считаешь нужным.

И Гоголь достает массачусетский образец заявления на перемену имени, собирает необходимые документы: паспорт, свидетельство о рождении и чек, выписанный на счет отделения Семейного суда графства Мидлсекс. Отец лишь поверхностно проглядывает заявление и ставит свою подпись в конце с тем же видом, с которым подписывает все чеки: подняв очки на лоб и чуть шевеля губами, словно подсчитывает размер убытка. Гоголь заполняет форму у себя в комнате поздно ночью. Несмотря на то что она представляет собой всего лишь страницу вопросов на листе бумаги кремового цвета, он тратит на нее больше времени, чем на заполнение многостраничных заявлений в колледж. В первую строку он вписывает то имя, которое хочет поменять, дату и место своего рождения, во вторую — новое имя. Подписывает форму своим старым именем, ставит дату. Однако одна часть так и остается незаполненной: примерно на трех строчках ему предлагалось привести причины своего решения. Почти час Гоголь раздумывает над этим, но в результате строки остаются пустыми.