Улья Нова - Как делать погоду

– Ну вот… – громко хлопает себя ладонями по коленям, продолжая —…и сказочке конец. Пушкина до смерти напугали. Будет у кота нервный тик, скажите на милость, кто за это ответит?

Немного осмелев, Василь Василич отрывается от дивана и пихает ошалелому Игорьку клочок пожелтевшей газетки:

– Пиши, милый, мне сюда координаты вашего начальства. Сделается у кота заикание на нервной почве – буду хоть знать, с кого требовать на лечение… Присаживайтесь, мальчики. Не стесняйтесь, отдохните немножко. Вы и так своей ахинеей про пылесосы нам головы заморочили. Этой негодной информации предостаточно повсюду… А тебя я сразу узнал, – бормочет он, грозя пальцем перед носом удивленного Геннадия. – Ты в сарае среди бандитов был, которые мне сто фотокарточек подложили. Ты с коробкой ставки принимал и посмеивался, распознаю я мертвого среди живых или нет. Ладно, дело прошлое, я всех простил. Садись сюда, – он указывает Геннадию на освободившееся рядом со мной место, – а ты – тут, остынь и не трещи. – Надавив на плечо, маг и чародей силой усаживает Игорька рядом с Вероникой. – Только не стесняй красавицу. Уважай женственность, колени не раздвигай, а то будут тебя бугаем неотесанным считать… Теперь мы все в сборе, шум устранили, гарь рассеяли. Но что-то еще мешает сосредоточиться, какая-то заноза меня гнетет. – Недовольно оглядевшись, волшебник упирается ногой в серебряное сердце чудо-пылесоса и что есть силы отправляет уникальный агрегат в дальний угол комнаты.

– Тихо-тихо, сиди на месте, – останавливает он повелительным жестом взбешенного Геннадия, готового ринуться на спасение дорогостоящего чуда техники. – Ему ничего не грозит. Пускай отдохнет в уголке.

Запыхавшийся волшебник расстегивает верхнюю пуговку рубашки. Дергает за ниточку, растрепывая седые волосы по плечам. Упирает кулаки в бока. Косится, какое впечатление произвел на Веронику. Остается собой доволен. И, приободрившись, заявляет:

– Лучше дайте я вам кое-что расскажу. Сказочник, не зевай. Я сегодня у тебя в гостях, иди на кухню. Тащи сюда две трехлитровые банки. Молоток. Два литра кипяченой воды. И еще несколько номеров старческого журнальчика «Индюк», там бумага плотная, оберточная. Как раз то, что потребуется. Действуй.

Я сную по кухне, стараясь сообразить, где спрятаны трехлитровые банки, кипяченая вода и молоток. Оказывается, лекция о пыли начисто лишила меня способности самостоятельно принимать решения, обдумывать и соображать. Тем временем из комнаты доносится отчет о том, как, взяв три недели незапланированного отпуска, отважный волшебник отправился в Череповец.

– …всемирная ассоциация защиты природы пригласила меня прочесть лекцию об исцелении птиц… в день регистрации мне вручили пропуск почетного гостя. В подарок организаторам я искусно стер над конференц-залом плотные, предвещавшие затяжные дожди облака. И во время моего пребывания повсюду в Череповце было солнечно.

Прокравшись на цыпочках по коридору и украдкой заглянув в комнату, я убеждаюсь, что Вероника с восхищением внимает магу и чародею. Судя по выражению лица, именно слова «международный», «конгресс», «почетный гость» и «лекция» глубоко западают ей в душу, как тени в форме птиц, отбрасываемые пальцами на стене. В ее голове начал создаваться идеальный образ эксцентричного деятеля культуры. А все остальное пролетает мимо ушей как незначительное и неважное. Сияющая Вероника оглушена, ослеплена, обескуражена, но все равно не сдается. Она плавно и медленно закидывает ногу на ногу, демонстрирует ониксовый каблук босоножек и белую, сверкающую лайкрой пятку. Стараясь взять ситуацию в свои руки, вспомнив, что обитает в двухэтажной квартире с солярием и викторианским буфетом, Вероника уверенно заправляет волосы за ушко, обстреливает волшебника обоймой одобряющих и ласкающих взглядов. В ее глазах водят хороводы малинки. Плавают розовые уточки для ванной. Вспыхивают и осыпаются разноцветные звездочки и снопы огненных цветов. Вся эта пиротехника заставляет меня оскалиться и поскорей удалиться вон. Через некоторое время на нижней полке бронированного холодильника обнаруживается двухлитровая банка из-под маринованных перцев, в которой с доисторических времен плавают рассол и укроп. А из комнаты волнами доносятся выкрики и пики фраз, по которым можно догадаться, что приободренный вниманием волшебник без зазрения совести хвастает:

– …естественно, на конгрессе я был гвоздем программы… на итоговом заседании решением президиума наконец-то принят во всемирную экологическую элиту… вручили значок и памятный диплом… в день торжественного закрытия в Череповце обещали ливневые дожди, но я тучи заблаговременно заблокировал, гром и молнии зашифровал, выслал непогоду в область… на праздничном вечере в честь закрытия конгресса я произнес незабываемую речь, в которой подчеркнул необходимость для всех следить за экологией и чистотой собственных мыслей. Я намекнул, как важно в любом возрасте учиться отпускать блажи, изгонять негодные мечты, притормаживать раздражение, блокировать злобу, глушить тоску и безжалостно вытряхивать из головы ненужную ахинею, мусор и пыль…