Андрей Воронцов - Называйте меня пророком

— Пытаюсь. Вроде бы нет. Ну, а если есть, что из того? Ну, узнают они, что мы едем в мой офис… Дальше что? — снова зашептал Ступар. — Ничего подозрительного в этом нет, вы же работали у меня. Мало ли какие дела… А в сам офис они не сунутся.

— Да? — усомнился Енисеев. — Вы видели их?

— Мордоворотов Владлена? Видел, он же с ними приезжал… Но вы сейчас увидите не менее впечатляющих мордоворотов.

— Вот как? А вы здорово испугались!

Лев Данилович промолчал.

Действительно, у офиса АВПП стояли один за другим три «Хаммера». Внутри же, в коридоре, было, как в кино: охранники, уже с оружием в руках и в бронежилетах, стояли, расставив ноги в тяжелых ботинках, у каждой двери. Особенно много их было в приемной Ступара: они маячили в просветах всех окон и заняли все стулья вдоль стен. Здесь уже и пахло, как в казарме — сапогами и оружейной смазкой. Молоденькая секретарша Льва Даниловича (маленький оазис французского парфюма), в жизни, наверное, не видевшая такого количества мрачно поблескивающего оружия, сидела на своем месте вся зеленая.

«Ну, потратился прижимистый Ступар! — изумлялся Енисеев. — Это ж сколько надо было заплатить за услуги этого взвода!»

— Извините, мы вас должны обыскать, — низким голосом сказал один из охранников.

Енисеев метнул недоуменный взгляд на Ступара.

— Так надо, — коротко подтвердил тот.

К удивлению Енисеева, обыскали не только его, но и самого хозяина кабинета, забрав, как это сделали и «мордовороты Владлена», мобильники. Затем предложили снять верхнюю одежду. Енисеев, почуявший неладное еще у дверей офиса, вдруг заколебался, стоит ли вообще входить в кабинет Ступара. Но его туда уже никто и не приглашал: охранник, распахнув дверь, просто подтолкнул Енисеева в спину мощной дланью.

Все жалюзи на окнах кабинета Ступара были опущены, а электричество, между тем, не было включено, отчего тусклый свет ноябрьского утра превратился в полумрак, в коем шемякинские уродцы, и на свету-то не очень приветливые, выглядели еще более зловеще.

Горела лишь лампа на столике, окруженном кожаным диваном и креслами, где сиживали клиенты и гости Ступара. Вот и сейчас там сидели три человека и пили кофе. Один был сед, как лунь, с волчьим взглядом близко посаженных глаз, другой кругл лицом, лысоват и лишен признаков нижней челюсти — она заканчивалась сразу за нижней губой, третий был зализан, скуласт, узкоглаз и всё время как будто улыбался. Все трое были одеты скромно, но дорого, как одеваются банкиры — в неброские солидные костюмы.

— Разрешите представить, господа, — как-то по-особому выгнув спину и склонив выю, подобострастно сказал Ступар, — Илья Петрович Енисеев.

— Мы о вас знаем, — промолвил седой, не шевельнувшись. — Называйте меня Виктором Андреевичем, — добавил он после некоторой паузы. — А это, — повернулся к круглолицему, — Яков Аронович и, — указал на узкоглазого, — Фарид Сабитович.

Он замолчал. Все трое, не стесняясь, разглядывали Енисеева. Тот почувствовал себя перед ними, как перед неким судом.

— Может быть, мы присядем? — повернулся он к хозяину кабинета, хотя в присутствии этой троицы тот явно не чувствовал себя здесь хозяином. — Или вы предпочитаете беседовать с этими людьми стоя?

Не дожидаясь ни от кого приглашения, Енисеев опустился в свободное кресло и оказался напротив Виктора Андреевича, с Фаридом Сабитовичем справа и Яковом Ароновичем слева. Ступару, получилось, места вокруг столика не досталось, а присесть на диван рядом с Виктором Андреевичем он, очевидно, не отваживался. Глуповато улыбаясь, Лев Данилович продолжал стоять.

— Садитесь, Ступар, — кивнул Яков Аронович.

Ступар побежал за стулом, втиснул его между креслом Енисеева и Якова Ароновича и сел, сложив руки на коленях.

— Вы служили в армии? — спросил Виктор Андреевич у Енисеева.

— Нет.

— Тогда понятно. В армии просят разрешения присесть.

— И еще курить, — сказал Енисеев, доставая сигареты и закуривая без разрешения. — А вы что — военные? Генералы?

— Вы — дерзкий человек. Особенно в вашем положении, — отметил Виктор Андреевич. — Нет, мы не военные, но для вас мы генералы. Или даже маршалы.

— Любопытно. Я, знаете ли, самонадеянно мнил себя пророком. И, хоть как пророк я не состоялся, я не встречал в жизни другого пророка, которого мог бы считать генералом или маршалом. Для меня таковыми были Моисей, Илия, Даниил… Не думаете же вы, что, оставив пророческие амбиции, я признаю над собой власть светских генералов и маршалов, военных или гражданских? Лев Данилыч, попросите принести кофе, а то вы меня сдернули с постели, не дав позавтракать.