Андрей Балдин - Лёвушка и чудо

Сложность княжеских рецептов привела к тому, что за двадцать лет, в которые совершался опыт по обустройству земного рая, в центре холма на месте главного дома был возведен только первый этаж.

Проект унаследовал второй Николай, зять старого князя Волконского, отец Лёвушки — Николай Ильич Толстой (1794–1837).

В романе «Война и мир» — Николай Ильич Ростов.

Литературный портрет второго Николая оказался не вполне верен.

Возможно, потому, что второй Николай был не так ярок, как первый. Или потому, что Толстой не захотел прямо писать портрет отца, которого очень любил и оттого не решился выложить на бумагу свои сокровенные чувства.

Или потому, что именно такой Николай Ростов потребовался Толстому из композиционных соображений. В сравнении с отцом литературный Николай грубоват, немного солдафон и пламенный защитник правительства; реальный Николай Ильич был в этом смысле его прямой противоположностью. Возможно, брутальный, земной Николай Ростов был нужен для контраста с княжной Марьей — идеальным, возвышенным созданием, в котором Толстой повторял, как мог, образ матери. Матери он не помнил и оттого без страха писал в «Войне и мире» ее идеальный портрет; отца помнил хорошо, с его плюсами и минусами, — это могло мешать ему в идеальном семейном сочинении.

Скорее всего, все причины сказались: Николай Ростов вышел не слишком похож на Николая Толстого.

Но вот важное сходство: оба они честные, помнящие о своем долге сыновья и зятья. Оба наследуют отцовские долги, выплачивают их и постепенно восстанавливают имение.

В жизни второй Николай совершает важнейшее дело: достраивает незаконченный первым Николаем дом-храм в Ясной Поляне.

В этом состояло его участие в оформлении Ясной как некоего сакрального места; сам он, наверное, об этом не задумывался. Хотя он был масон, но все же не столь горячий и последовательный, как его тесть.

Дело второго Николая было просто: довести строительство до конца.

Строительство далось Николаю Ильичу в финансовом смысле очень нелегко. Второй и третий этажи дома-храма он возводит в дереве, которое затем штукатурит «под камень».

Его можно назвать архитектором, по крайней мере потенциальным: до перехода в военную службу (1811 год) второй Николай проходил курс в архитектурной школе при экспедиции Кремлевского строения. Школу в свое время организовал знаменитый московский зодчий Матвей Казаков. Позже ею руководил его сын Матвей Матвеевич. Второй Николай был знаком с ним — знаком с Кремлем: здесь это представляется важным.

Кремлевское строение: это можно понять как метафору. Николай Ильич был человеком прочного личного строения.

Он участвовал в войне с Наполеоном, только не в России, не в двенадцатом году, а позже, в Европе. Попал в плен, где пробыл довольно долго. Денщик его, в том же плену побывавший, прятал хозяйское золото в сапоге. Он изранил ногу, но золото сохранил, и потом они славно пожили в Париже после победы.

В историях второго Николая не много выдающегося, зато все они показательно, хорошо прочны (это свойство Толстому удалось передать в портрете Николая Ростова). Он вел хозяйство, любил охоту; его борзая Милка перекочевала в роман «Война и мир» и даже в нем размножилась — все любимые собаки у Толстого-Ростова были Милки. Николай Ильич собрал неплохую библиотеку — последовательно, по одной книге: пока читал одну, следующую не покупал. Опять-таки характерная, надежная история.

Пусть он будет архитектором.

Шаг за шагом архитектор Николай Ильич Толстой совершал свои незаметные подвиги: справился с долгами, победил (в глазах детей) французов, достроил дом.

Все ему удалось, не удалось только прожить подольше. Спустя семь лет после смерти жены Николай Ильич умер — внезапно, во время отъезда в Тулу: шел по улице и упал; подняли его уже мертвым. Дети, четверо сыновей и дочь, остались сиротами.

Старший сын Николая Ильича Толстого был также Николай. Старший брат Лёвушки, Николай Николаевич (1823–1860).

Третий Николай; никольская сага Ясной Поляны продолжается.

Ее последовательность важна здесь в первую очередь; в ней заключены многие закономерности, которые нужно иметь в виду при разборе «храмовой» яснополянской стройки.

Третий Николай составил свой особенный этаж в лестнице здешних возрастов. Формально он принадлежал тому же поколению, что и Лёвушка, но на деле намного опередил его. Отчасти он заменил меньшому брату отца. Это особенно помогло в первое время после смерти Николая Ильича, которую Лёвушка переживал очень болезненно: не верил в его уход, сочинял темные сюжеты о возможности встречи с ним — понятные, трагические сюжеты.