Маккаферти Меган - Первые опыты

Но чем больше я читала ее, тем больше она беспокоила меня. Потому что напомнила мне о том, как в день свадьбы Бетани что-то бросило нас с Кэлом в объятия к друг к другу. Кэл убедил меня, хотя бы на короткое время, что между нами есть какая-то связь, связь, которую он придумал для того, чтобы удовлетворить свою похоть. А что, если моя телефонная дружба с Маркусом того же рода? А что, если это нечто иное, как второй этап воплощения плана о том, чтобы сделать из меня еще один пончик?

Если мы собираемся продолжать наши беседы, должно не остаться ни малейшего сомнения в том, что наша телефонная дружба не закончится сексом. Это означает, что больше не будет никаких покусываний губ. Не будет ничего. Конечно, Маркус не способствовал тому, чтобы я нашла ответы на мучившие меня вопросы. Мне пришлось порыться подольше в своем шкафчике до утренней переклички, подождать, пока он закончит лапать Мию.

Мия. Знала ли она о том укусе? Расценивалось ли это как измена?

Когда они закончили лизаться, истощив запасы слюны, и Мия ушла, я подошла к нему. Он прислонился к шкафчику, к которому несколько секунд назад прижимал Мию. Думаю, дверца у шкафчика все еще была теплой от жара их тел.

— Я прочитала твое стихотворение, — прохрипела я. — «Осень».

Потом то, о чем я никогда не думала, что это произойдет, произошло. Маркус Флюти был шокирован тем, что я сказала.

— Прочитала? — переспросил он. — Я думал, ты потеряла записку.

— Ну кое-кто нашел ее для меня. Где, ты говоришь (тут я заговорила шепотом), мы будем лежать голыми, не испытывая стыда? В раю?

Он не открывал рта.

— Ты знаешь, что я знаю, что это означает. За кого ты меня принимаешь?

В ответ ни звука.

— Мы никогда не будем лежать голыми, не испытывая стыда, в раю.

Снова в ответ тишина.

— Мы НИКОГДА не будем заниматься сексом, — прошептала я, явно преувеличивая.

Он не открыл рта, того рта, который кусал меня.

— И я собираюсь забыть о том укусе прошлой ночью, — сказала я.

Он посмотрел мне прямо в глаза. Если бы он пристальнее посмотрел мне в зрачки, то смог бы увидеть свое отражение — свое лицо с самодовольной ухмылкой.

— Ты не смогла бы забыть его, даже если бы очень постаралась, — ответил Маркус и ушел.

Он прав. И я не знаю, ненавижу ли я его или люблю за это.

Я не могла перестать думать о сексе.

Особенно тогда, когда все в школе уже занимались им, кроме меня. Я имею в виду, что даже Пепе ле Пю превратился из скунса с вечно разбитым сердцем в Пепе ле Пьюберти (скунса, достигшего половой зрелости), который уже перепихивался со своей подружкой, как мужчина, который понимает кое-что в сексе.

Неужели из-за того, что я не занимаюсь любовью, меня причислили к людям с сексуальными отклонениями?

Я вовсе не ханжа, но представить себе не могу, что меня лишит девственности просто парень, к которому я не испытываю никаких чувств. И я не занимаюсь сексом не из-за того, что меня когда-то пытался обмануть кто-то, исповедующий философию типа: зачем жениться на корове, если ты можешь получать молоко бесплатно? Я вовсе не дорожу своей девственностью как драгоценным камнем, или нежным цветком, или какие там еще избитые метафоры можно употребить, чтобы описать ее, как это делает группа «Холи Роллер». У меня просто высокие стандарты, вот и все.

Мне всегда хотелось заняться сексом с первым парнем, с которым мне удастся поговорить, как с Хоуп, или между нами возникнет та же привязанность, что и между нами с Хоуп. Большинство же парней отличают непристойное поведение, сексуальная озабоченность и банальность. (Скотти, Берк, Роб, Пи Джей и др.) С какой стати мне желать, чтобы кто-то засовывал что-то торчащее из его тела во что-то в моем теле, если я могу разговаривать с ним не более тридцати секунд? Большую часть времени они приятные и вежливые, но они ведут себя так, словно их единственная цель — залезть ко мне в трусы. Затем они становятся самыми плохими парнями. Им удалось хорошо одурачить нескольких девчонок, и, следовательно, они думают, что по нескольким десяткам девиц можно судить обо всех женщинах. (Нет необходимости приводить примеры.) Я вижу их всех насквозь. Почему же другие этого не видят?

Аллилуйя. Я не создана для того, чтобы стать высохшей, покрытой морщинами старой девой.

Сегодня утром я снова открыла настоящую причину, почему я не испытываю потребности заниматься сексом. Ту причину, о которой я никому не говорила. Даже Хоуп. Вот она: я та, которую «Космополитен» назвал бы «очень оргазменной женщиной».