Владимир Богомолов - Повелительница лабиринтов

В конце лета, девушка вернулась в родной Донецк. В те времена, Древняя Киевская Русь, как и вся огромная Страна Советов, не имела цветных полос на своем теле, это пришло позднее, после правления Меченного, в эпоху Ломки, правления Братков и рождения Аллигаторов. Это они, подобрав власть, начали красить каждый свой украденный клаптик в любимый цвет, кто в померанч, кто в голубой, кто в сердешный, не забывая городить заборы и дворцы такой высоты, чтобы краски не смешивались. С одним у них была проблема: с флагом державы родненькой. То и дело путали ноги с головой, вывешивая полотнище вверх ногами. Так им было удобнее решать дела государственной важности, спуская весь мозговой потенциал в одно место: в ноги.

А тогда вся страна имела простой одноцветный флаг, который можно было вешать по разному: все было одинаково правильно и на судьбу Державы повлиять не могло. Все знали язык единый, и говорили каждый на своем, понимая друг друга без матюков и прочих недостойных выражений.

Перст распределения отправил Светлану в далекий и холодный Мурманск. Ей там было неуютно и одиноко. Поэтому девушка писала исправно и много. Влад, вернувшись в Киев, не сразу нашел ей замену. В длинные зимние вечера, они сидели, читали и писали друг другу письма, мечтая о новой встрече.

Однажды пришло от нее письмо с радостным известием, что взяла отпуск и собралась домой, проездом через Киев, где планировала на несколько дней задержаться для встречи с юношей.

Влад, к тому времени уже ждал свидания с новой белокурой девушкой, и не так был рад встрече, совсем забыв черты прибалтийской русалки из Донецка, замерзающей в ледяном Мурманске. Но от встречи не отказался и стал терпеливо ждать телефонного звонка с Центрального вокзала.

В один из мартовских вечеров, звонок прогремел словно колокол. Это был удар для Влада. Он совсем забыл одну не значительную мелочь. Он забыл о том, какой у нее голос. Как забыл и все остальное, что входило в тот легендарный облик русалки у моря. Этот голос убил в нем все, что еще помнилось. В одну минуту, Влад сообразил что сказать, чтобы никого не обидев, избежать встречи. Это была вторая и последняя жирная точка в Балтийской истории.

После слухового удара, Влад заметил проблеск света в боковом тоннеле Лабиринта. Направившись на свет, понял, что за спиной осталась широкая полоса Зазеркалья с блуждающими в нем отражениями мнимых половинок. Теперь уже Чувство указывало ему путь к выходу. Его ждала встреча с Любой. Влад верил в то, что это отражение и есть истинное.

Полдень следующего дня выдался теплым и солнечным. Едва дождавшись конца занятий, Влад с нетерпением поглядывал, то и дело, на циферблаты всех часов, которые встречал по дороге домой. Они все, словно сговорившись, остановили бег стрелок и смену цифр, упорно не желая ему помочь приблизить желанный вечер. Фантазия, безумствовала вместе с часами и весенним буйством зелени, все они вместе, разыгрались не на шутку. Волнение, восторг, ожидание, сумятица мыслей и чувств собрались в волшебный диковинный клубок, давая ему вереницу сценариев первой встречи с девушкой.

- Привет, - улыбнулась Люба, когда настала такая долгожданная для него встреча. Девушка оказалась не только милой, но и очень приятной в общении. Она сразу предложила вместе прогуляться в ближайшем парке. Они долго бродили по его аллеям, не переставая болтать обо всем на свете.

Щемящее радостное чувство не покидало его весь вечер. То, чего он так опасался: ограниченность средств у студента третьего курса, на деле оказалось просто пустяком, который разрешился сам собой. Девушка была очень непривередливая в своих желаниях, и траты ограничились двумя порциями эскимо, не затронув припасенный червонец для таких случаев.

Встреча пролетела незаметно для обоих. Он проникся жизнью этой очаровательной незнакомки, ее желанием стать биологом. Это желание выдержало испытание длиною в несколько неудачных попыток поступления в университет. Работать лаборанткой в городской клинике было нелегко, но это давало новый шанс для реализации мечты, и финансовую независимость. Сложными проблемами в семье, где, после смерти любимого ею отца, так и не задались отношения с отчимом. Это с его подачи пришлось испытать всю горечь жизни вне дома, в интернате. И он установил ей лимит на материнскую заботу, ограничив сроком редких свиданий по выходным. Его тронуло то, что все переживаемое ею, не ожесточили, а наоборот, сделала ее целеустремленной, мужественной, и вместе с тем, отзывчивой, нежной и ласковой.