Уилл Селф - Крутые-крутые игрушки для крутых-крутых мальчиков

Детей одного из служащих Сканка взяли с собой в связи с положенными правилами этикета, так же, как и их мать — жену реального Джозефа Эндрюса, священ- ника-пятидесятника, который представления не имел о ее увлечении крэком, не говоря уже о чем-то большем; ей обещали заплатить за то, чтобы она ненадолго отправилась в гости к сестре в Лондон. Когда Дорелия уехала, Джозеф даже не догадывался о том, что вместе с ней исчез его паспорт.

Джозеф Эндрюс, известный под именем Сканк, проследовал в зал прилета вместе со своими двумя псевдодетьми, которых все еще крепко держал за руки. Его «жена» скромно семенила позади на расстоянии нескольких шагов, неся ручной багаж. Когда он подошел к стойке, то вложил два зеленых ямайских паспорта прямо в руку офицера. Офицер взглянул на фотографию — тот же самый пастырский воротничок, тот же самый пуловер с вырезом на груди, тот же самый черный пиджак, — потом посмотрел на лицо стоявшего перед ним мужчины, выражавшее холодное ханжество, подобающее человеку, который полностью верит в Провидение Бога.

— Во время вашего пребывания вы будете проживать по этому адресу, преподобный Эндрюс? — уточнил офицер.

— Да, здесь, у моей невестки в Стокуэлле.

— И какова цель вашего визита, преподобный?

— Знаете ли, собрать вместе семью, друзей...

— Но вы не предполагаете заниматься какой-либо деятельностью?

Сканк в упор посмотрел на офицера инквизиторским взглядом.

— Не думаю, что Божий Промысел можно причислить к запрещенной деятельности, если даже я прочту проповедь в храме Стокуэлла.

— Ну конечно же, совершенно верно, преподобный.

И, бегло взглянув на детей и их мать, а затем на фотографии в паспортах, он взмахом руки пригласил пройти следующего. Следующий пассажир из очереди подошел к стойке и протянул свой паспорт.

Молодой человек кружил какое-то время в «мерседесе» в зоне прибытия пассажиров, когда Сканк и семейство Эндрюс вышли из терминала. Он подъехал к обочине, и они сели в машину. Как только автомобиль отъехал от аэропорта, Сканк сорвал с себя жесткий пастырский воротничок и одним резким движением достал из бардачка «глок». Проверив магазин, он положил пушку в карман пиджака, затем, повернувшись, обратился к водителю:

— Ну, что скажешь, Блати?

— Все хорошо, Сканк, — ответил молодой человек, усмехаясь, блеснув золотой фиксой.

— Ну, тогда вези, бездельник.

Сканк оставил семейство Эндрюс в Стокуэлле, а сам поехал дальше в Ист-Энд. В высокой плотности низких домов южного Лондона он чувствовал себя инопланетянином, сходство с которым ему придавал лысый череп — безумный страх безжалостно удалил то, что оставалось от его волос под париком и купальной шапочкой телесного цвета.

— Знаешь, — заговорил Сканк, повернувшись к Блата, — из-за этого ублюдка я совсем облысел. Ему недостаточно украсть, из-за него мужчина должен лишиться волос. И ради чего? Чтобы заплатить какому-то недоноску, просто заплатить ему!

— Это здесь, Сканк. Китаец сказал, что он будет рад заключить контракт для вас, но вы должны прибыть лично, чтобы передать бабки и выказать честные намерения.

— Тьфу! Я считаю это глу-по-стью , парень. Если бы китаец знал, что мы оплачивали счет на сто тысяч долларов, он захотел бы больше для себя.

— Несомненно, — подтвердил Блати — ему нравился звук этого слова.

— Какова цена вопроса?

— Двести фунтов.

— Двести фунтов! Дерьмо! Жизнь дешевле, чем гребаный Тренчтаун в этом месте.

— Все так, Сканк, но послушайте. — Блати откинулся на своем сиденье, обняв руками руль. — Вы должны оценить то, что Китаец ничего не просит за посредничество. Тот мордоворот, с которым мы идем на встречу, сам хочет этот контракт. Он думает, что сможет хорошенько выпотрошить Дэнни — как называют ублюдка в Лондоне, — прежде чем сделает то, что нужно.

— Но он гарантирует, что убьет его, да? Он гарантирует, что застрелит маленького засранца, да?

— Он надежный, как говорит Китаец.

Жаль, что Сканк не знал о Китайце столь же много, сколько он знал о мести. Месть Сканка Дэнни — не то блюдо, которое едят холодным, а до сих пор это блюдо было почти полностью заморожено. Прошло пять лет с того долбаного дня, когда три килограмма наркотиков пропали без вести в Филли, и все это время Сканк терпел, ждал. Он собирал частички информации то здесь, то там и обрабатывал их; он помещал железные прутья в огонь и наблюдал за ними. В конечном счете ядовитое дерево принесло плоды: Китаец, давний партнер Сканка, сказал ему, что один чокнутый негр из Харлесдена, регулярно куривший в его доме, болтал как-то под кайфом о парнях, которые получали на выходе продукт намного выше среднего.