Карин Альвтеген - Предательство

На ее вчерашнем месте сидел мужчина в костюме, его окружали еще несколько хорошо одетых людей.

Что, если она тоже здесь? И их разделяют какие-нибудь тридцать метров?

Он направился к двери. Мысль о том, что она, возможно, рядом, заставила его прибавить шаг.

Внутри было полно посетителей. Все сидячие места заняты, люди толпились у стойки бара. Он быстро окинул взглядом присутствующих, но ее не обнаружил. Может, она там в конце, сидит спиной, в черном свитере? Он протиснулся в глубь помещения. В толчее он не заметил чей-то выставленный локоть, и содержимое зажатого в этой руке бокала выплеснулось на него. Раздраженный взгляд. Ему все равно. Со стучащим сердцем он добрался до противоположной стены, чтобы увидеть ее лицо. Незнакомые глаза, разочарование.

Неприятно, когда вокруг так много людей. Шум и гвалт, поглощающий слова, отзвуки чужих голосов, пробивающихся сквозь музыку.

Где здесь туалет? Может, она там? Пройдя вдоль стойки, он обнаружил две двери в коридоре перед кухней. За первой вроде бы свободно, но он все же заглянул, чтобы убедиться, что ее там нет. Второй туалет был занят, и, ожидая, он слышал, как кто-то спускает воду. Он представлял себе ее руку, которая гладит его бедро и перемещается дальше к паху. Им снова овладело страстное желание.

Он должен ее найти.

Замок щелкнул и стал зеленым. Он затаил дыхание и ненадолго прикрыл глаза. Из туалета вышла женщина лет пятидесяти, он отвел взгляд. Где же она? Почему она не пришла? Он еще раз проверил дисплей мобильного. Пропущенных нет. Может, не стоило уходить из квартиры? Он начал раскаиваться, чувствуя приближение навязчивого кошмара — тот рос и готовился напасть, едва появится малейшая трещина в щите, которым она его защитила. Он бросил взгляд на дверную ручку, к которой только что прикасался. Проклятие. Дотронулся до нее еще раз, чтобы нейтрализовать касание, но это не помогло.

Лулео — Худиксвалль, 612; Лунд — Карлскруна, 190.

Будь оно все проклято. Где же она?

Он посмотрел на стойку бара. Сколько шагов нужно сделать? Срочно пиво или что-нибудь еще, чтобы оттеснить кошмар обратно. Свободных стульев не было, да и места тоже, но чуть поодаль чрезмерно освежившийся мужчина предпенсионного возраста пытался убедить бармена налить ему еще. И, получив отказ, резко встал. Металлический стул опрокинулся, убедительно перебив все разговоры, но музыка не смолкла.

Все посмотрели в одну сторону.

Бармен взял оставленный мужчиной пустой бокал.

— Сегодня вы уже достаточно выпили. Здесь вы больше ничего не получите.

— Говорю тебе, налей мне пива, поганец.

— Я прошу вас уйти.

Отвернувшись от прилавка, бармен поставил бокал в мойку.

— Что за поганое место!

Мужчина огляделся, ища поддержки во взглядах, устремленных на него. Все тут же отвели глаза в дружном презрительном снисхождении. Как будто этого человека не было. Только Юнас продолжал смотреть на него, чувствуя ненависть к жалкому, унижающемуся существу. И на мгновение увидел перед собой другого мужчину у стойки в другом баре.

Разговоры возобновились как по команде. Гул нарастал, невнятный и безликий.

Мужчина помедлил несколько секунд, держась за прилавок и пытаясь казаться не таким пьяным. В конце концов он собрался с последними силами, шатаясь направился к выходу и скрылся в темноте.

Стул лежал на полу, Юнас поднял его и поставил на место. Воспоминание, пробужденное этим незнакомцем, странным образом потеснило навязчивый кошмар. Нет, Юнас не такой, как отец.

Он сел на стул. Бармен бросил на нового клиента быстрый взгляд и вытер перед ним прилавок.

— Спасибо. Добрый вечер.

Тот же, кто работал вчера. Тот же, кто обслуживал его и Линду. Открылась маленькая лазейка.

— Пиво, пожалуйста, крепкое.

— Фильтрованное?

— Все равно.

— Тогда ирландское.

— Хорошо.

Бармен потянулся вверх за бокалом, потом скрылся под прилавком и в следующее мгновение появился снова с бутылкой в руках. Наполнив бокал до половины, он поставил его перед клиентом.

— Сорок две кроны.

Юнас вытащил бумажник и положил на прилавок пятидесятикроновую купюру. Бармен отошел к другим посетителям, и Юнас сделал несколько жадных глотков, прежде чем вылить в бокал оставшееся в бутылке пиво. Пена плеснула через край, образовав вокруг бокала лужицу. Обмакнув в жидкость указательный палец, он написал букву «L» на только что вытертой столешнице.

Он должен спросить. Это единственный шанс. Нужно только выпить еще немного, ощутить опьянение, чтобы защититься от навязчивых мыслей, если вдруг ничего не получится.