Наталья Нестерова - Целую ручки

Похоронив героя-злодея, поставив точку, Антон откинулся на стуле.

— Гениально! — воскликнул он, глядя на последние строчки текста на мониторе компьютера. — Бомба! Шедевр! Я талантище!

Он оглянулся по сторонам, но в комнате не было никого, кто разделил бы его восхищение. Только Берия со стеллажей следил за Антоном немигающими глазами-вишенками.

Антон подошел к стеллажам, задрал голову и сказал коту:

— Самым ценным в твоих воспоминаниях будет то, что писатель Антон Белугин убирал за тобой дерьмо.

Кот закрыл глаза и притворился, что спит.

Перед встречей с Куститской Антон долго считал на листочке, складывал в столбик цифры причитающегося ему вознаграждения. Получалось очень много. Снова обуяли сомнения — не отвалит Полина Геннадьевна такую прорву денег. Но есть еще альбом. Присовокупить его в качестве бонуса? Сделать широкий жест? Плевала Куститская на его жесты. И почему он должен задарма расставаться с такой ценной вещью?

— Эх, где наша не пропадала! — махнул рукой Антон.

Напечатал и вывел на принтере финансовый отчет. В первом столбике — статьи расходов (аванс, пилоты, проживание в гостинице), во втором — потраченные суммы. Как всегда, стоило Антону коснуться клавиатуры, его тут же несло. Поэтому появилась строчка «непредвиденные расходы» — испорченная одежда, «технические расходы» — якобы плата хулиганам, напавшим на Свету, «врачебные расходы» — мнимый гонорар врачам, зашивавшим его раны, «накладные расходы» — новый диктофон, флешки, распечатка романа, доступ в Интернет. Поразмыслив, Антон убрал доступ в Интернет. Но все-таки технические, врачебные и накладные расходы потянули на пятнадцать тысяч рублей. На дороге такие деньги не валяются. Общий итог стал еще больше, но у Антона не поднималась рука уменьшить возможный заработок. Будь что будет. В конце концов, у него есть дополнительный аргумент в виде альбома.

Куститская принимала Антона в своем офисе. Пока она читала расшифровку, а затем рукопись, Антон оглядывался, ни кофе, ни чая ему не предложили.

Кабинет Полины Геннадьевны мог бы занять достойное место в ледяном дворце. Единственное яркое пятно — портрет хозяйки притягивал взгляд, но не выдерживал конкуренции с холодными стенами и мебелью, и казалось, что он тоже мерзнет.

Полина Геннадьевна просмотрела расшифровку. Не бог весть что, но большего вряд ли стоило ожидать. Она начала читать последнюю главу так называемого романа. Первые же страницы привели ее в оторопь, что, впрочем, никак не отразилась на лице Полины Геннадьевны. Она посмотрела на Антона: мальчик с явными сексуальными отклонениями. Антон в этот момент глазел по сторонам и не уловил брошенного на него взгляда.

Через несколько минут Полина Геннадьевна неожиданно резко встала, быстро подошла к полке с хрустальными фигурками, передвинула их, потом приблизилась к окну, уставилась па улицу. «Кранты! — испугался Антон. — Плакали мои денежки». Но Полина Геннадьевна думать не думала о его гонораре. Она была поражена, мысленно возмущалась тому, что много лет прожила с извращенцем, отвратительным сластолюбцем, который портил за ее спиной молодых дурех. А если о его выкрутасах узнают… Она не успела вспомнить фамилии значимых людей, встряхнулась, одумалась. Ведь это все больные фантазии Белугина! К реальному Игнату описанные гадости не имеют никакого отношения. С другой стороны, коль даже ее проняло, значит, действует. Кто сказал, что с идиотами не стоит иметь дела? Они тоже бывают полезны, потому что нормальный человек не додумается до маразма, который посетит голову идиота-писателя.

Идиот сидел ни жив ни мертв, мысленно прощался с большими деньгами. Но Куститская, вернувшись за стол, сказала:

— Я принимаю вашу работу. Рассчитаемся. Сколько я вам должна?

Антон не смог сразу перестроиться от отчаяния к счастью, издал утробный рык и протянул лист с расчетами. Откашлялся и попытался объяснить про технические и накладные расходы.

Куститская его перебила:

— Меня не интересуют подробности.

Она подошла к портрету, нажала на какую-то скрытую кнопку, портрет поехал в сторону. За ним оказался сейф, Полина Геннадьевна открыла его и достала деньги.

Антон очень любил деньги и, когда перед ним легла стопка долларов, ослабел от радости. Он был счастлив до слез, ему хотелось гладить и целовать купюры.

— Не задерживаю вас, — поторопила Куститская.

— Да, да, — Антон поспешно затолкал деньги в карманы. — Но тут одно дело, то есть вещь.