Алан Милн - Двое

– Конечно, но у меня более критический подход. Уже выработалась привычка видеть вещи в Соотношении с Общим Фоном. Ценить скорее Исходный Материал, чем Поверхностные Эффекты, вы меня понимаете?

Сильвия старается сделать вид, что понимает.

– Вы хотите сказать, что иногда сцена бывает хороша сама по себе, но плохо сочетается с представлением в целом?

– Вы совершенно точно уловили мою мысль, – со старомодным изяществом замечает мистер Фондеверил.

– А мне понравилось все от начала до конца, – улыбается Сильвия.

– Вы так молоды, – чуть снисходительно говорит он. – Помните слова Вордсворта, миссис Уэллард?

Сильвия не решала сегодня кроссворда, поэтому не помнит цитаты, фигурирующей в нем под номером семнадцать по вертикали, и качает головой.

– “Молодость – вот настоящий рай”. Моя дорогая жена согласилась бы с ним. В ней была истинная joie-de-vivre [18] Радость жизни (франц.) , что так редко встретишь в наше время. Всегда – и на охоте, и в салоне. – Он осушает бокал в ее память.

– Вам, наверное, было очень одиноко без нее, – тихонько говорит Сильвия.

– У меня была моя Мэгги. Леди Ормсби. Она была прекрасной спутницей.

– Еще бы! Она такая милая.

– Мы везде бывали вместе. Не расставались. Сегодня мы ехали в Хампстедхит, завтра в Зоологический сад, и, куда бы мы ни попадали, Мэгги всегда рассказывала мне, что бы она сделала, если бы была Главным Смотрителем или чем-то в этом роде, и всегда, миссис Уэллард, всегда она улавливала самое главное. Это большой дар. Организаторский талант.

– Она, наверное, чудесный организатор. Это видно хотя бы по тому, как она ведет дом.

– Да. – Он задумался, прикидывая, как бы перейти к сути дела. С отсутствующим видом он обвел взглядом зал, обменялся поклонами с биржевым маклером, проходившим мимо. “Один из наших проконсулов”, – объяснил он с отсутствующим видом. Вошла мисс Прентис и остановилась в ожидании аплодисментов. Поймав взгляд Сильвии, мисс Прентис одарила ее механической улыбкой, и Сильвия радостно улыбнулась в ответ, чувствуя, что знает весь Лондон.

– Во многих отношениях, – произнес мистер Фондеверил, – у нее была нелегкая жизнь.

– У мисс Прентис?

– У моей дочери, Мэгги. У леди Ормсби.

– Да, да!... Мне показалось...

– Лишиться матери в таком нежном возрасте! И какой матери! Я пытался заменить ей мать, но, разумеется, не мог проводить с дочерью все время. Человека посылают то туда, то сюда, – он изобразил жестами Багамы и Новую Землю, – знаете, как это бывает: телеграмма, полчаса, чтобы собрать саквояж, и в дорогу – не самая подходящая жизнь для девочки. Бродячее, можно сказать, богемное существование. У нее были, конечно, друзья в Латинском квартале, – продолжал мистер Фондеверил, который отклонился от темы, уведенный в сторону словом “богемное”, – Мюссе к тому времени, разумеется, давно умер, хотя Ренуар был еще довольно молод. Однако... – И он пожал плечами, чтобы подчеркнуть разницу между Ренуаром и родной матерью. – А затем сразу быть ввергнутой в водоворот Светской Жизни, оказаться женою пэра Англии и миллионера, persona grata при дворе. Но через все это, миссис Уэллард, она пронесла свое доброе имя. Вот величайшее сокровище женщины, оно ценнее любых бриллиантов. Ни малейшая тень сплетни никогда... никогда, – подчеркнул мистер Фондеверил, – не коснулась ее. Злословие, – и мистер Фондеверил наклонился над бокалом “иоганнисбергера” двадцать первого года, словно собираясь выйти ему навстречу, – простирает свои крылья в местах совершенно неожиданных, и тень их покрывает как людей невинных, так и... – В последний момент он отказался от слова “виновных” и закончил: – Так и грешных.

– Люди, мне кажется, иногда говорят ужасные вещи, – заметила Сильвия.

– Естественно, мы ощущаем это гораздо сильнее, чем большинство людей, – сказал мистер Фондеверил. – Дальняя родственница ее матери, – добавил он, понизив голос, – была замешана в деле Транби Крофта.

– Правда?

– Совершенно не подозревая об этом, разумеется, но ее имя... упоминалось в связи с делом.

– Но ведь это была карточная афера? Как же она могла...

– Одно влечет за собой другое, миссис Уэллард. Пошли Сплетни. В прежние времена за подобные вещи вызвали бы на дуэль, – и рука мистера Фондеверила коснулась места, где должен был располагаться эфес шпаги, – но сейчас... Вы живете в деревне, дорогая моя миссис Уэллард. Вам, я думаю, трудно и вообразить, но Лондон по части слухов и сплетен – это настоящая каморра. – Он приостановился, заметив удивление во взгляде миссис Уэллард. Каморра, ведь так, кажется? Сыр – камамбер, а мафия – каморра. Успокоенный, он повторил: – Настоящая каморра. – А удивление Сильвии объяснялось тем, что она вдруг увидела своего мужа.