Андрей Шляхов - Доктор Данилов в кожно-венерологическом диспансере

— Не так чтобы рукой, но в целом недалеко. А что у нас на «Китай-городе»?

— О, там недавно открылась очередная хинкальная! — зажмурился Саркисян. — Божественное место! Они пытаются раскрутиться, и потому я стараюсь заглядывать туда при каждом удобном случае. Знаешь правило столичного общепита?

— Стоит ходить только в недавно открывшиеся заведения? — предположил Данилов.

— Вот именно, — кивнул Саркисян. — Как только клиентура набирается, владельца сразу же начинает разбирать желание увеличить прибыль. Как за счет экономии заработной платы, вследствие чего набирается черт знает кто, лишь бы был готов работать за копейки, и начинается выгадывание на продуктах. Как следствие за энное время, в среднем за год, заведение разоряется и на его месте появляется новое. Поэтому пока в хинкали кладут мясо с луком, а не сою, и тесто делают так, как положено, туда нужно ходить как можно чаще. Можешь считать, что я предлагаю провести выездное заседание по обсуждению результатов конференции.

— Предложение принимается, — ответил Данилов. — Только обсуждать мы будем все что угодно, кроме конференции, а то как бы аппетит не испортить. Я уже так наконферен… как бы правильнее выразиться? Короче говоря — сыт я этой конференцией по горло.

Хинкали оказались роскошными — Саркисян нисколько не преувеличивал, нахваливая их всю дорогу. И недорогими — двадцать пять рублей за штуку, смешные деньги, особенно если учесть, что заведение находится в центре Москвы. Причем не за какую-то там мелочь, а за хинкали солидного размера. Данилов, несмотря на то что был голоден, больше шестнадцати штук съесть не смог.

Немного портил впечатление антураж заведения — несмотря на то, что по словам Саркисяна, хинкальная открылась недавно, в ней было обшарпанно и грязновато.

— Ребята так торопились открыться до Нового года, что не стали делать ремонт после прежних арендаторов, — объяснил Саркисян. — Я наткнулся на них случайно. Зашел по старой памяти в чебуречную — гляжу, а здесь уже хинкальная. Потом, наверное, пельменную откроют или суши-бар… Все течет, все меняется. Тебе еще снится, как ты на «Скорой» работаешь, или уже нет?

— Снится, — кивнул Данилов. — А еще Елена в выходной день любит пошутить, редко, правда, но метко. Возьмет и гаркнет мне спящему на ухо: «Шестьдесят два-одиннадцать — вызов, одиннадцатая бригада — вызов!» Так представь — до сих пор покупаюсь. Вскакиваю, смотрю на себя и думаю: «Куда же форма делась, вроде в ней спать ложился? А где трубка? А где тонометр?» Страшнее всего, конечно, когда «наладонника» хватишься спросонок — он такой дорогой, собака!

Если под одной крышей, в одном и том же учреждении здравоохранения лечат и бесплатно, то есть по полису обязательного медицинского страхования, и за «живые» деньги, это непременно приводит к противостоянию между сотрудниками. Те, кто оказывает населению платные услуги, любимы и ценимы начальством больше прочих, и ничего удивительного в том нет — они же «добытчики», приносящие «живой доход». В платных отделениях и оборудование получше, и ремонт покрасивее, и мебель поприличнее, и сотрудники… так и хочется написать — «поумнее», но, справедливости ради надо бы написать «повменяемее». Туда обычно попадают те, кто умеет ладить с руководством и не создает ему проблем.

Данилов с первых же дней научился отличать сотрудников отделения платных медицинских услуг по горделивой посадке головы и слегка снисходительному тону. Манера поведения, надо сказать, не самая благоприятствующая общению. Впрочем, платное отделение держалось особняком и из «посторонних» удостаивало своим вниманием только кафедральных сотрудников. Разумеется, все «платные» врачи имели высшие квалификационные категории, а двое — заведующая отделением Долматова и доктор Сердюков — были кандидатами наук.

Марианна Филипповна ласково называла отделение платных медицинских услуг «монетным двором», а остальные сотрудники диспансера — «стригалями», подразумевая, что «платные» врачи не столько лечат своих пациентов, сколько «стригут» их, выколачивая как можно больше денег.

В отделении платных медицинских услуг зарплаты были такими же, как и по всему диспансеру, но премии… Эти восхитительные, прямо-таки огромные премии не шли ни в какое сравнение с премиями сотрудников других отделений. Сами же «стригали» считали себя обделенными, поскольку единственно справедливым способом дележа доходов признавали «пятьдесят на пятьдесят», то есть желали класть в свой карман половину того, что платили в кассу клиенты. Ничего чрезмерного в этом желании «стригали» не находили.