Андрей Шляхов - Доктор Данилов в кожно-венерологическом диспансере

Увидев Лагонину, сидевшую за столом в халате, Данилов подумал, уж не перепутал ли он смены? Нет, все правильно — вчера выходил в первую, значит, сегодня должен выйти во вторую.

— Я жду вас, — известила Лагонина, не соизволив поздороваться. — Поговорим у заведующей.

Она встала из-за стола, обогнула малость опешившего от неожиданности Данилова и вышла из кабинета, смачно хлопнув дверью.

«Ну что там еще? — обреченно вздохнул Данилов и стал переодеваться. — Не диспансер, а просто какой-то кафкианский „Замок“. Нет, судя по всему, не „Замок“, а „Процесс“».

Он не ошибся — у заведующей его ждало нечто вроде судебного разбирательства. Ангелина Александровна выступала в роли строгого судьи, а сухопарая, остролицая, вечно хмурая Лагонина как нельзя лучше подходила на роль строгого прокурора-обвинителя.

— Владимир Александрович, — заведующая отделением хоть и холодно, но поздоровалась с Даниловым и даже предложила ему сесть, — объясните нам, пожалуйста, на каком основании вы вмешиваетесь в назначения и критикуете действия ваших коллег в разговорах с больными?

— Вмешиваться в чужие назначения и критиковать действия коллег в разговорах с больными не в моих правилах, — ответил Данилов. — Скажу больше — я вообще не обращаю внимания на назначения других врачей, если только они не касаются меня лично. Я же не заместитель главного врача по медицинской части и не главный врач.

— Тогда как вы объясните то, что сегодня гражданин Савушкин устроил скандал Анастасии Юрьевне?

— Он не только мне устроил скандал, но и Базаровой, — вставила Лагонина.

На Данилова она демонстративно старалась не смотреть, словно его тут не было.

— Наверное, лучше спросить об этом у самого Савушкина? — предположил Данилов.

Он перебрал в памяти всех пациентов, которых только смог вспомнить, но никакого Савушкина среди них не нашел.

— А вы что, не можете ответить?

— Да я, если честно, не припоминаю никакого Савушкина, да еще и с назначениями Базаровой и Анастасии Юрьевны.

— Как вас память-то подводит. — Ангелина Александровна недоверчиво покачала головой. — Можно подумать, что речь идет о событиях годичной давности, а не о вчерашнем дне.

— Вчерашнем дне? — удивился Данилов.

— Да, о вчерашнем дне.

Лагонина пробурчала нечто невнятное насчет притворства.

— Савушкина у меня вчера точно не было. — Тут Данилов вспомнил о мужчине, которого привел Игорь Венедиктович. — А его, случайно, не Олегом зовут?

— Олегом, — ответила Лагонина. — Вспомнили, наконец?

— Что за тон у вас? — вежливо поинтересовался Данилов. — Я вам что-то должен, Анастасия Юрьевна? Потрудитесь, пожалуйста, разговаривать со мной нормально.

— Давайте не будем препираться! — вмешалась Ангелина Александровна. — Итак, вы поняли, о ком идет речь?

— Понял вроде как. Только я не понял другого — как я вмешивался в назначения и критиковал действия? Дело было так…

— Неслыханная наглость! — как бы про себя высказалась Лагонина.

Данилов сделал вид, что ничего не слышал:

— …Игорь Венедиктович зашел ко мне с каким-то своим знакомым, которого интересовали возможности нашего отделения, касающиеся лечения псориаза. Я ему вкратце рассказал об этом.

— А амбулаторную карту его вы смотрели?

— Нет, Ангелина Александровна, не смотрел. Зачем смотреть амбулаторную карту, если человек просто задал вопрос общего характера?

— Общего характера? — Ангелина Александровна поиграла блеклыми бровями, изображая удивление или недоверие или оба этих чувства вместе. — Вы называете критику в адрес коллег ответом на вопрос общего характера? Интересные у вас формулировки, Владимир Александрович!

— Никакой критики не было. Я даже не в курсе, лечился ли он у кого и чем он лечился. Вопросы лечения мы с ним не обсуждали, просто по просьбе Игоря Венедиктовича я рассказал человеку о возможностях нашего отделения, только и всего! — Данилов невольно повысил голос. — Я не заглядывал в его карту, не спрашивал, у кого и чем он лечится, и вообще ни во что такое не вникал! Могу дословно повторить то, что говорил вчера! Повторить?

— Повторите, — попросила заведующая отделением, — сделайте нам удовольствие.

«Удовольствием тут ни с какой стороны не пахнет», — подумал Данилов, но изложил разговор, как и обещал, почти дословно. Он чувствовал, что ему не верят, и от этого пришел в еще большее раздражение.

— Ваша версия звучит неплохо, — оценила Ангелина Александровна.