Андрей Шляхов - Доктор Данилов в кожно-венерологическом диспансере

— До понедельника! — вежливо сказал он.

— До понедельника! — В голосе заведующей звучала угроза, смешанная с раздражением.

Судя по всему, последний понедельник уходящего года обещал стать для Данилова непростым днем. Из тех дней, которые запоминаются надолго, порой — на всю жизнь.

У входа в метро парень и девушка в красных «сантаклаусовских» колпаках раздавали прохожим рекламные листовки. Но не просто раздавали, как это делает подавляющее большинство, а старались чем-то рассмешить — шуткой, гримасой, жестом. Иногда им это удавалось, и тогда они начинали смеяться сами — словно переливались, вторя друг другу, два звонких колокольчика. Смеялись они столь заразительно, что вокруг них сразу собиралась маленькая толпа из вечно спешащих москвичей и втянувшихся в столичный ритм приезжих. Данилову показалось, что народ останавливается не из любопытства и тем более не ради получения рекламной листовки, а просто из желания полюбоваться на счастье, пусть даже на чужое, мимолетное.

Настроение у Данилова немного улучшилось. Стоя на эскалаторе, он думал о хорошем — о новогоднем празднике, до которого осталось совсем немного, о подарках и о том, что хорошего в жизни куда больше, чем плохого.

Понедельник прошел спокойно, без придирок и нервотрепок. Никому из начальства, кроме заведующей, не было до Данилова ровным счетом никакого дела, да и Ангелина Александровна сильно не досаждала. Сказала пару слов по текущим делам — и все. Ни нравоучений, ни советов образумиться.

— Как вы, однако, главному врачу ответили! — По тону Аллы Вячеславовны нельзя было понять, одобряет она пятничное выступление Данилова на собрании или нет. — Недаром говорят — в тихом омуте черти водятся…

— Где только эти черти не водятся, — сказал Данилов, просматривая лежавшие на его столе процедурные карты. — Только здесь более уместна другая поговорка: «Не буди лихо, пока оно тихо». Сидит себе человек, помалкивает, и нечего к нему придираться.

Во вторник Данилов встретился с главным врачом в коридоре. Поздоровался и пошел дальше. Главный врач ответила на приветствие, но задерживать не стала. И к себе не вызвала.

В среду на собрании сотрудников в адрес Данилова не было сказано ни слова, хотя сам он не исключал возможность придирок. Вроде как и не к чему придраться, но начальство всегда найдет повод, было бы желание. Тем более в физиотерапии, где в любой момент можно прицепиться к любому аппарату, к любой проводимой процедуре. Несоблюдение техники безопасности — благодатная почва для взысканий, как реальных, так и надуманных.

Объяснений такому поведению администрации могло быть три.

Первое и самое вероятное — готовят крупную пакость, не хотят размениваться по мелочам. Стрелять — так наповал. Подставлять — так капитально, чтобы ни один суд не смог оспорить увольнение.

Второе — в конце года, когда дел по горло, нет времени связываться. Отложили месть на следующий год.

Третье, наименее вероятное (но чего только в жизни не бывает?) — главный врач остыла, осознала, что сама была неправа, и решила к этому вопросу больше не возвращаться. Случается и такое.

Гадать в отношении мотивов и намерений администрации Данилов не собирался — и без того головной боли хватает, как в прямом, так и в переносном смыслах. Невозможно объять необъятное и постигнуть непостижимое, к тому же, запутавшись в догадках, непременно совершишь какую-нибудь ошибку. Нет, лучше обойтись без догадок. Работать, как работал, добросовестно выполнять свои обязанности, стараться не давать поводов для придирок и верить в то, что все будет хорошо.

Как бы ни изощрял свой ум Данилов, он никогда бы не догадался о том, что именно побудило главного врача оставить его в покое…

После собрания Марианна Филипповна долго не могла успокоиться. Пока пила у себя в кабинете чай с приближенными — заместителем по медицинской части, заместителем по клинико-экспертной работе и главной медсестрой, то и дело восклицала:

— Ну и тип! Надо же!

— Да не расстраивайтесь вы так, Марианна Филипповна, — успокаивали приближенные, — не стоит этот хам ваших нервов.

По окончании чаепития Марианна Филипповна велела остаться заместителю по клинико-экспертной работе Аверьяновой.

— Давай, Татьяна Никитична, подумаем, как поаккуратнее вырвать эту занозу, — сказала она.

— Я бы сначала на его личное дело хотела взглянуть, — ответила Татьяна Никитична.