'Святой' же 'отец' так и не осознаёт, что оказывается пешкой в грязной бабской игре (бабская игра, как правило, всегда исключительно грязная, иной они и не ведут). И это так потому, что во многих случаях он — иеромонах, который с женщиной никогда не жил (живут монахи, как правило, с мужчинами;). Эх, говорил же мне диакон о. Борис: 'Кот, семейному человеку ни в коем случае нельзя исповедоваться у иеромонаха. Разве он что понимает в нашей жизни? Разве у него была тёща?'… А Бегемот тогда его не послушался, будучи уверенным, что иеромонах 'всё понимает' в силу его 'духовной чистоты'. Как же, понимает! Благословивши меня на законное венчание (и даже на нём настояв) этот умник первым же и устранился, когда у нас начались проблемы. Не сделал ни единого шага, чтобы повлиять на мою 'благоверную'. Да и вообще молчаливо потворствовал всё более распоясывавшейся бабе…
Женщине вообще духовных наставников не следует иметь. Самым главным наставником её должен быть муж: 'Потому что муж есть глава жены' (Еф. 5,23). Именно он является 'посредником' между женою и Богом. И нужно найти себе такого мужчину, чтобы признавать его быть достойным наставничества, и, приняв однажды решение быть с ним, не ударяться потом во всякие там 'сумления'. Так вот, по поводу нашей монашки: обязательно нужно повыспросить, есть ли у неё постоянный духовник? Может, она ходит в церковь исключительно за кампанию со своей мамочкой или подругой (что ни говори, у женщин так чаще всего и бывает).
Если вы на такой женитесь, то гарантированно никогда не найдёте общего языка и в плане воспитания детей. Тут вы услышите полную чушь: типа учебный год нужно начинать не со своевременного прихода в школу и занятия там места за первой партой, но с чтения молитв и пения тропарей (с чем вплотную столкнулся мой ребёнок в начале этого года, когда из‑за длинных молитв он опоздал и занял самое плохое место в классе). Далее. Лучшее лекарство от болезни — это причастие, да и вообще нужно причащать самых юных младенцев, дабы в них не 'прорастали грехи'. Почему‑то исторический опыт не учит этих людей, что сколько прежних поколений ни причащало своих младенцев — даже самое элементарное любостяжание так и не удалось искоренить (все 'воцерковленные' православные по своей натуре отличаются прижимистостью исключительной)… Не удалось искоренить даже и пошлое обрядоверие. А значит, методология была неверна, и нужно было что‑то модифицировать. Например, вместо буквы переключиться на дух…
Впрочем, до детей в моём случае не доходило. Все православные начинали разговор с одного и того же вопроса: состоял ли я в венчанном браке? Разумеется, я ответствовал, что да, причём не в одном, а сразу в четырёх. На недоуменный вопрос — а как это возможно? — отвечал, что это потому, что по натуре я гетеросексуал и одновременно являюсь миньоном одного влиятельного архиерея. Здесь Кот обыкновенно сразу чувствовал себя гоголевским Ноздрёвым, и подобно ему, начинал 'нести такую околесину, которая не только не имела никакого подобия правды, но даже просто ни на что не имела подобия'. Как правило, тут будущие матушки и вешали трубку.
Обычно же с такой тёткой общаться исключительно трудно даже вначале — сознание её полностью заполнено специфической кашей, состоящей из отрывков богословских и философских идей, отдельных фраз, слышанных ею от духовника, и самое главное — тем, что 'говорили женщины в храме', ею посещаемом (Чехов помирал над этим женским вывертом — 'одна баба сказала'). Заквашено всё это на простонародных традициях и идущих от Византийской эпохи предрассудков, гордо преподносимых христианским сообществом в виде 'Священного Предания'. Одно освящение самых разных предметов — воды, яблок, мёда, орехов, свечек, масла, яиц, пирожков, просфорок, автомобилей, полотна, и даже соли чего стоит! Слышали ль вы про 'четверговую соль'? Ну, ещё услышите…
В большом требнике есть даже особая 'молитва, еже благословити сыр и яица'. А крошечные пирамидки из творога, которые называют 'пасхами' — видели бы вы, с каким серьёзным видом все христианки их освящают! Вам не попадалась в метро верующая тётка, старательно крестящая место, прежде чем сесть? — Между тем, вся христианская церковь и есть такая тётка.
Ещё нам предстоит услышать, что все иноверные — еретики, обреченные геенне огненной, поскольку в своей жестоковыйности не желают примыкать к истинной вере. Самое трогательное во всём этом то, что подлинного следования заповедям Христа мы здесь так и не увидим. Да мы и нигде не увидим его… Никто не собирается отдавать вторую рубашку неимущему. Совсем наоборот. Если, например, у православной матушки трое детей, то ей просто необходим автомобиль в семье — возить детишек в воскресенье на службу, а также к родителям (слова Христа, что нужно оставить отца и мать, и что 'враги человеку домашние его' давно позабыты). Одно, изволите видеть, вытекает из другого и нестяжание тут вообще ни при чём. Это, видите ли, жизненная необходимость.
Читать дальше