Кот Бегемот - 99 признаков женщин, с которыми знакомиться не следует

Для современного христианства брак — лишь попущение по человеческой немощи. Все любят цитировать апостола Павла: 'Лучше вступить в брак, нежели разжигаться' (1 Кор., 7, 9). Брак оценивается христианами в смысле, во — первых, гнушения сексом. Духовники говорят опытным, с многолетним опытом христианам, что 'соединяться' можно только ради рождения детей (вам они никогда этого не скажут, дабы не отпугнуть от церкви). А во — вторых, брак нужен и для совместного достижения спасения в загробной жизни. Никакой иной позитивной окраски он практически не несёт. Брак в принципе не рассматривается как новое качество жизни, деятельности и творчества — ибо две соединившиеся половинки сделают, наверное, куда больше, чем одна… И это потому, что сама земная жизнь не имеет для христиан никакой позитивной, творческой окраски — та же самая подготовка к смерти, к загробной жизни, вот и всё. Осознание деятельно — творческого призвания мужчины (и всего человечества) и отношение к женщине — на самом деле, жёстко взаимосвязанные вещи.

Христу вовсе не обязательно было выражать всё в притчах да проповедях: поступки, даже мельчайшие действия Его достаточно концептуальны. Зачем было вводить этот момент в Евангелие? На то оно и 'благовествование', что каждая притча, каждый поступок, эпизод, и даже каждый отдельный момент в нём о чём‑то благовествует. Богу ничто не мешало насобирать кучу волхвов, которые соорудили бы полное собрание своих сочинений, детально разложив всё по полочкам. Ничего не стоило Ему оживить десяток — другой мертвецов, чтобы произвести среди необразованных иудеев полный фурор. Но предпочитает Он более лаконичный путь, оставляющий нам выбор — в жизни, в действии, в понимании, в интерпретации, в служении…

Присутствующие на том браке даже не заметили произведённого чуда. Но это так потому, что совершалось оно вовсе не для них. Оно — концептуальный эпизод в Евангелии, оно призвано благовествовать всем последующим поколениям: ребята, знайте: вас простили, и вывели из того позорного угла. Вы можете снова вернуться к своим делам. Делайте то, к чему призваны — а помощница у вас всегда будет. Отныне вы с нею — одно. Смысл первого чуда вовсе не в том, чтобы его все сразу же заметили.

Но вот, развитие земного служения Иисуса делает полный круг, и самым последним чудом Его оказывается превращение вина в Христову Кровь, причащаясь которой, индивид признаёт готовность следовать за Христом, взяв свой крест (Мк. 10, 21).

Христос начинает с того, что восстанавливает отношения мужчины и женщины в прежнем их достоинстве; заканчивает тем, что восстанавливает в прежнем достоинстве отношения между Богом и человеком. И это так потому, что мужчина и женщина — единое творческое целое, точно так же, как Бог и человек. Обе схемы по сути изоморфны, и не только взаимосвязаны, но и как бы 'работают' одна в другой.

И если чудо превращения воды в вино знаменует собой возврат человека к прежней идеальной модели супружеских отношений, то превращение вина в Кровь обозначает новое качество взаимоотношений человека и Бога. 'Взаимное творчество', как выразился бы Николай Бердяев.

Брак — это крест, который берёт жена, идя за мужем по тернистому его пути; причастие — крест, который берёт муж, последуя за Христом; наш неблагодарный и трусливый мир — крест, который, сотворяя его, приял Бог — Отец…

Мир — неблагодарный и трусливый, ибо, начав с жульнической попытки перволюдей, минуя длительный исторический процесс, сразу перепрыгнуть в 'боги' — путём вкушения запретного плода, человечество кончило тем, что восхотело достичь спасения непосредственно, путём регулярного вкушения общедоступного теперь причастия и соблюдения условных и надуманных традиций и ритуалов… И при этом даже не осознав, что совершает точно такое же жульничество, что продолжает поедать точно такой же запретный плод!. И это вместо того, чтобы честно и добросовестно делать _т_о_ _с_а_м_о_е_ _д_е_л_о_, и только его, смело предоставив при этом Богу судить — обо всём остальном, всех остальных. Настоящее грехопадение человечества — не только в подчинении его чисто женским целям размножения да обогащения, но и в чисто женской интерпретации причастия — как освящённого опытом предков обязательного обряда, успокаивающего душу сознанием того, что 'всё сделано правильно'. Лишающего смелости, воли, трезвого сознания, самоанализа, самокритики…

Как бы попроще всё это — всю происшедшую трансформацию христианского человечества — объяснить? Вот пример (в настоящий момент) самый нам близкий.