Карл-Иоганн Вальгрен: КУНЦЕЛЬманн & КунцельМАНН

А вот по каким мотивам не было детей у его сестры, он и понятия не имел. Жанетт уехала из Фалькенберга в Гётеборг изучать историю искусства и уже семнадцать лет жила с одним и тем же мужчиной, но брак был бездетным. Она моногамна на грани с аутизмом, определил как-то Иоаким. Он готов был держать пари на любое полотно Карла Нордстрёма из коллекции отца, что сестре даже в голову не приходит завести интрижку на стороне. Как-то в пастельные восьмидесятые отец помог ей открыть галерею на Васагатан в Гётеборге. Виктор подарил дочери серию коллажей отодвинутого Малевичем и Родченко на второй план Лисицкого, а также дал адреса знакомых коллекционеров и знатоков искусства в Гётеборге, которых она должна пригласить на первый вернисаж, чтобы не остаться незамеченной.

Бедняжка Жанетт! Его застенчивая сестрёнка, имевшая классический облик победительницы конкурса «Мисс Швеция», в то время сражалась с легионом одолевающих её комплексов. Она была очень красива, но красота её была несколько холодноватой… Её словно только что вынули на свет божий из погреба. Мужчины говорили с ней о её прекрасной душе и загадочности её ослепительного интеллекта — старый гостиничный трюк, чтобы переспать с неуверенной в своей привлекательности девушкой! И они раз за разом разбивали ей сердце. Что не только усугубляло её застенчивость, но и добавляло красоте оттенок боли, совершенно неотразимый для мужчин со скрытыми садистскими наклонностями.

Богемная атмосфера вернисажей была тогда для неё невыносима — она обычно начинала краснеть, если в помещении было больше двух незнакомцев одновременно. Но на первую же выставку пришло двести сорок человек и девятнадцать породистых собак. Не успел рислинг согреться в пластмассовых стаканчиках — как всё было продано! Событие описали в дюжине местных газет. А в «Западных новостях» обозреватель решился на осторожное предположение, что, похоже, приходит новое поколение бесстрашных галеристов, которым интересен не только классический авангард, они решаются бросить публике вызов работами полузабытого русского супрематиста и новатора.

Вскоре после нашумевшего вернисажа за ней стал ухаживать доцент с кафедры социологии, чья работа неведомыми научными нитями была связана с искусствоведением. Его звали Эрланд Роос, в душе он был коммунистом. Иоаким запрезирал его с первого взгляда.

Эрланд, как он считал, типичный культурпсихопат: академический сноб, одержимый своей значительностью и превосходством над недоумками, ещё не овладевшими системой построения теорий в его научной сфере. Ко всему прочему, он был ещё и левым сектантом, напоминающим Фиделя Кастро — как внешностью, так и авторитарными политическими идеями. Иоаким не мог понять, как этому бородатому коммуняке удалось заманить его красивую сестру в силки, сплетённые из научного пустозвонства и студенческих комплиментов, — это была загадка на уровне теоремы Ферма. Эрланд-Кастро увенчал карьеру завоевателя победой над одной из самых красивых и одарённых женщин, когда-либо учившихся в Гётеборгском университете… Нет, совершенно непостижимо, с чего она на него запала? Только теперь Иоаким начал понимать, что его сестре вовсе не нужен был какой-то определённый тип мужчины. Ей был нужен образ отца.

Иоаким в последние годы неудачно продавал и покупал акции, затевал несостоявшиеся книжные проекты, всё больше употреблял алкоголя и всё меньше писал статей. Заводил связи с несчётным количеством женщин неопределённого возраста и происхождения — как он себя убеждал, чтобы стереть из памяти бракоразводные неурядицы. Жанетт тем временем стала крёстной матерью целых четырёх детишек её подруг. Она относилась к этому с такой серьёзностью, будто и вправду ожидала, что дети вот-вот останутся сиротами и ей придётся выполнять свой крестно-материнский долг. Прежде она и сама мечтала иметь много детей, и как можно раньше… Здесь, по-видимому, и была зарыта собака фрейлейн Анны О. [13] Фрейлейн Анна О. — Первый случай успешной логотерапии девушки, больной истерией, описанный доктором Бройером в 1893 году. Впоследствии этим примером часто пользовался Фрейд. , если пользоваться одним из неудачных сравнений Эрланда, почерпнутых в затхлом фрейдистском сундуке, где он, впрочем, и черпал большинство своих идей: конечно же роковую роль сыграло отсутствие матери!

Может быть, может быть, думал Иоаким. Почему бы нет? Смерть матери вполне могла каким-то образом сцепиться в подсознании Жанетт с деторождением или с пугающей возможностью, что история повторится и её дитя тоже может рано остаться без матери…