Люси Хокинг - Пресыщение

Кристоф с самого начала ревниво относился к дружбе Уилла и Мин. Они вовсе не занимались любовью, что бы ежедневно ни утверждала Мари, но их явно объединяли какие-то неразрывные узы. Хотя Уилл не встречался с Мин много лет, он обладал непостижимой способностью без труда угадывать ее чувства и понимать ее. Он мог предвидеть, какого цвета джемпер она выберет в магазине, попробовать вино и сказать, понравится ли оно ей, знал заранее, что она ответит на любой его вопрос. То была словно телепатическая связь – он просто знал, и все. Он догадывался, что Мин думала, будто влюблена в Кристофа, на самом деле не имея понятия о подлинной любви. Она просто принимала слепую страсть и влечение плоти за истинное чувство. Уилл подозревал, что она стремилась к любви, а Кристоф в чем-то походил на романтического героя, боровшегося с миром, в котором она выросла, и это обстоятельство делало его еще привлекательнее в ее глазах.

Если Мин Уилл понимал безошибочно, то Кристоф оставался для него неразрешимой загадкой. Уилл прекрасно видел, что, в отличие от Мин, не умевшей скрывать свои чувства, Кристоф – весьма темная личность. Уилл был обеспокоен тем, что Мин, не искушенная в лицемерии, позволяла более опытному человеку обманывать себя.

Кристоф был одним из руководителей Троцкистского альянса. Мало было сказать, что он предан своему делу – он просто был одержим навязчивой идеей. Он слепо верил в свою правоту, убежденный в том, что ему суждено сыграть важную роль в борьбе за права человека; он был красноречив и не сомневался в собственной исключительности. Он утверждал, что происходит из бретонских рыбаков, но Уилл сомневался в этом. Все безумства Троцкистского альянса носили отпечаток «бунта против родителей», и Уилл былсклонен считать, что Кристоф, взявший на вооружение расхожий лозунг «J'accuse! [20] Я обвиняю! (фр.) », вполне мог быть сыном дантиста, страхового агента или архитектора, то есть выходцем из среднего класса, но признать это значило бы лишить себя всякого флера незаурядности и сексуальной привлекательности.

Знакомство Мин с Кристофом началось в обстановке, которую трудно назвать благоприятной. Как-то Кристоф раздавал на улице листовки, вернее, почти насильно пытался всучить свои бумажки хмурым прохожим, и за этим занятием на него внезапно налетел мальчишка на роликах В то время по Парижу на жутких скоростях носились молодые люди на старомодных роликах, просто привязанных к ботинкам. Некоторые из них отличались завидным мастерством и ухитрялись с поражавшим всякого обычного пешехода проворством взбираться даже вверх по лестнице в метро. Но не все были такими виртуозами. К своему несчастью, Кристоф оказался на пути недостаточно умелого роллера. Не справившись с маневром, он сбил Кристофа с ног с такой силой, что протащил его по мостовой несколько метров, пока тот не распластался на клумбе, а листовки разлетелись по всей площади. Так Мин впервые увидела Кристофа с разбитым в кровь носом, самым жалким образом растянувшегося среди бегоний и прижимавшего к груди остатки своих памфлетов. К тому же начался дождь, и оттого картина стала еще печальнее.

В тот момент Кристоф выглядел уязвимым и очень привлекательным – таким он никогда больше не представал перед ней. Мин кинулась к нему и помогла подняться с клумбы. Она вытерла ему кровь, собрала кое-какие листки, стряхнула грязь с его одежды и отвела его в кафе, где он с жадностью поглотил два батона, омлет, бифштекс и графин красного вина. Мин заплатила по счету.

Тогда она была практически свободна от всяких устремлений. Она жила с дядей и тетей в просторных апартаментах в одном из живописных quartiers [21] Кварталов (фр.). Парижа и абсолютно ничего не делала. Из школы она вынесла разве что понимание того, чем бы ей не хотелось заниматься в жизни, хотя, как ни странно, определенное знание тонкостей французского политеса в будущем превратится в одно из ее наиболее полезных приобретений. Мин вполне созрела для того, чтобы обрести цель, и Кристоф подвернулся как раз вовремя.

Мин увлекли его рассуждения об угнетении со стороны высших классов, которого официально во Франции не существует, хотя там, как и повсюду, республиканские устои не всегда стоят на страже справедливости. Вдруг перед ней открылось, что господствующая форма правления обрекает народ на жизнь в нужде и борьбе за хлеб насущный. Она растрогалась до слез, переживая за изнывавших от тяжкого повседневного труда рабочих соляных копей, фермеров, рыбаков, водителей грузовиков и за их семьи. Не имея никакого представления о налогах. Мин пребывала в счастливом неведении о том, что французское государство весьма преуспело в наказании богатых и защите интересов неимущих. Поскольку просвещать ее в этом вопросе было не в интересах Кристофа, он благоразумно обходил молчанием этот общеизвестный факт.