Дэниэл Стоун: Планетарные различия в диалоге двух реальностей

Ни дуновения ветерка!

Ни шёпота воды! Ни шёпота жизни!

Температура падает, падает, капает.

Луна останавливается, может, именно в эти первые часы, когда приходит древний холод, лёд по–настоящему живёт и растёт. Сползая медленно и невыносимо непреклонно в низины широких долин. Юкон, Енисей, Лена, Амур – когда–то могучие потоки бушующей воды – теперь остановились; просто ледяные ленты опоясали мир, запертый в зимние вечные тиски. Некогда целованные Солнцем вершины Скалистых гор укутались паутинкой ничем не запятнанного снега. Готика сверкающего льда своим величием принижает Небеса. И как волшебно отражается в них долгожданный свет великой бесконечности звёзд!

Как далеки наши мечты, и как же они близки!

Были времена, когда огромные пространства воды, изобилующей жизнью, охватывали нашу планету. Старые люди называли их Океанами. Теперь эти обширные, бесплодные пустоши мы окрестили Ледяными Морями. Однообразие снега над толстым слоем дрейфующего льда редко нарушит одинокая вершина скалы. Лёд сковал и острова, замороженные до Смерти; мы избегаем их.

Ещё совсем недавно, ещё наши деды могли вспомнить, как в небесах царила ясность; с тех пор вся влага замёрзла и упала на землю. Богохульным снегом. Замороженные кристаллы текут в облачно–чистых небесах, а сама атмосфера остывает и умирает. И Мгла, что есть Смерть, поднимая тревогу, подбирается к нашим норам.

Она, как мягкое скольжение в тени, невидимое, только ощущаемое. Жаль, что она проплывает прочь, мимо, не послав утешения нашим мукам… нашептав про завтра….

Вот и к нашим умеренным широтам, что были для нас домом, подобрались огромные ледопады – высокие стены синего и зелёного льда. При исследовании глубоких расщелин самыми предприимчивыми из нас были найдены массивные, внушающие благоговейный ужас ледяные пещеры недалеко от Северной Границы; и, что казалось очень странным, места с чуть повышенной температурой. Кто–то из тех разведчиков сообщил об обнаружении среди высоких, как холмы, груд кирпича и каменной кладки разрушенного сталелитейного завода, который мог бы очень пригодиться для изготовления инструментов. В тех развалинах были также куски красноватой охры, покрывающей тонкой мантией глянцевато–чёрный лёд. А прямо около них – брусья зазубренного металла, которые обдавали жаром. От серых луж, разлитых вокруг, исходило ощущение мрачной неприязни.

Всем, кто посетил их, эти древние таинственные пещеры приносили болезни и смерть. Охваченные этой недоброжелательностью, те смельчаки так и не смогли возвратиться к прежней жизни. Пытались…. Они страдали ужасно: их психика приобретала уродливые формы, они медленно чахли и умирали, как очень старые люди, хотя были в своём самом цветущем возрасте. А дети их мучились ещё страшнее…. Как жаль их Жён!

Немногие оставшиеся в живых этого мира, оказавшиеся преданными и своим Солнцем и своими предками, рассеялись вдоль экватора, куда сейчас тоже начал проникать лёд. Температура падает с каждым новым оборотом Луны. Самый низкий показатель этого месяца оказывается самым высоким в следующем. Становится всё холоднее и холоднее. Сугробы всё глубже, а лёд внезапно возникает там, где он вскоре обоснуется навсегда. И уже никогда не отступит.

Прежнего Солнца давно нет, только слабый, тускло пылающий оранжевый диск, ничего боле; а ведь мы находимся на стороне, обращённой к нему. Астрономы говорят нам, что Земля стала неподвижной, как только Солнце начало свои аномальные смертельные приступы. Оставшиеся на Тёмной стороне Земли его вообще никогда не видят; они постепенно вымерзают, хотя есть ещё те, кто ещё в силах заботиться о больных. Удивительно, они там верят, что звёзды дают им достаточно света, но звёзды – это только звёзды. К чёрту! Становится слишком холодно… нам нужно объединяться….

Мы — всё, что осталось от нас.

Марс… мрачный, красный, пылающий. Астрономы сказали, что он был в гневе, и дабы умилостивить его, грешили с девственницами. Бред. Выволочив их во внутренний двор, мы им всем отрубили головы. Марс может быть мрачен, но мы ещё помним разницу между правдой и ложью. Его воспалённый багровый облик многих в те дни окунул в царство безумия. Не думайте о выгоде, не жалейте еды.

Луна, брошенная в неустойчивую орбиту, совершает свой медленный пьяный танец вокруг задушенной льдом Земли. Она так медленно проплывает по небу, что кажется, будто она остановилась. Говорят, вся жизнь укладывается только в четыре её полных оборота; я видел уже два. Гляди–ка! Вон там – сполохи и светящиеся точки. Там когда–то были Меркурий и Венера. И что? Только осколки… только осколки….