Игорь Удачин - Встретимся в Эмпиреях

Демон принялся с предельной язвительностью прохаживаться по каждому (воспаряя до таких шедевров скабрезности, что я прямо диву давался как друга моего прорвало), пока не дошел до последнего — и вот те на!.. Мы с Демоном переглянулись. Последним был…

В преподавательском штабе военного училища на нашем веку перебывало множество пренеприятнейших персонажей, чего там говорить. Но как самого одиозного из всех мы до сих пор вспоминаем одного. Он был непосредственно куратором нашей группы. Фамилия у него несколько необычная ― Нарожалло. Года три назад в курсантских кругах особой популярностью пользовалась песня, припев которой начинался со слов: «Нарожала мать-природа дураков на моей земле». Так вот, мы пели ее, подразумевая: «Нарожалло мать-природа…» Смысл, несомненно, абсурдировался, но зато соседство в любимом рефрене фамилии куратора и слова «дураки» каждый раз дарило нам неподдельное мальчишеское упоение.

Невзрачный с виду, хоть и высокого роста, лысоватый, тонкая щеточка усов на землистом лице — раньше мне почему-то представлялось, что люди такого типажа должны предпочитать тень, не искать огласки. Но здесь же мы, напротив, имели перед собой море желчи, злобы, постоянный вызов всему и вся, что не вписывалось в рамки его понятий, и просто маниакальную одержимость идеями войны. Порой мне казалось, он держит нас за игрушечных солдатиков, в которых не наигрался в детстве. Кто-то рассказывал, будто Нарожалло стоял у самых истоков войны, занимаясь ее пропагандой. И я давно потерял повод этому не верить. Он лично помог «мундирам» в розыске и поимке нескольких уклонистов и всегда придерживался самого жесткого и даже, если хотите, подлого обращения с курсантами.

Вот общий портрет этого явления под названием «Нарожалло». Я не оговорился и не переборщил с выбором выражения. Он был для нас именно явлением, стихией, скрытым возбудителем нашей общей болезни, нежели живым, реальным человеком. Мы не могли понять его мир, он никогда бы не понял наших жизненных мотиваций. Но миры все-таки сталкивались, и, соответственно, не были застрахованы от крушения. Год назад из училища Нарожалло ушел. По причинам мне неизвестным.

Что-то с Демоном нас разом осадило, и мы, прекратив глумиться, молча наблюдали за компанией. «Толстопузы» остановились шагах в двадцати от нашей лавки и некоторое время шумно разглагольствовали, ни на что вокруг не обращая внимания. Затем начали прощаться, после чего несколько человек повернуло в обратную сторону, а остальные двинулись дальше, как шли. На опустевшем участке дороги остался Нарожалло. Скорее всего, он планировал нанести визит в «Отхлебни». Нарожалло тщетно пытался прикурить, сопел и чертыхался. Спустя минуту несговорчивая зажигалка вдребезги была разбита об асфальт.

— Эй, бойцы! — вскинув взгляд на нас, поставленным командным голосом прикрикнул Нарожалло. — Дайте-ка огня!

Мы не отреагировали. Нарожалло резво направился к нам, но вот шаг его сбился ― узнал.

— Что б вас… Курсанты Н. и Р.! — по лицу Нарожалло поползла отвратительная улыбка — улыбка каннибала! Есть же люди, которым благожелательная мимика просто не дана от природы…

— День добрый, господин куратор, — прозвучали в ответ два подавленных голоса ― мой и Демона.

Так дружно мы произнесли одни и те же слова приветствия, что самим сделалось в глубине души тошно.

Я протянул ему свою зажигалку, и Нарожалло вальяжно закурил, выпустив в нас вместе с кислыми алкогольными парами огромный клуб табачного дыма дорогой сигары. Между тем он внимательно и с нескрываемым любопытством нас разглядывал.

— Все пиво хлещете?

— Все хлещем, господин куратор.

— Засранцы… — Нарожалло повело в сторону, и он чудом нашел точку опоры, чтобы устоять на ногах и не упасть.

Мы с Демоном вопросительно переглянулись, соображая, как нам вести себя с этой тенью былого ужаса. Привычка зазря не нарываться сильна, но сейчас ведь все по-другому…

— Училище прогуливаете?

— Прогуливаем, господин куратор.

Нарожалло стоял, переводя взгляд то на нас с Демоном, то на свои до блеска начищенные желтой кожи башмаки ― и вдруг точно взорвался:

— Молодые ослы! Бабы! Вы хотите стать офицерами или дерьмо хотите хлебать, на?! Вы знаете, что написано в законодательстве?..

— Пополам. На стене моего дома матерное слово написано. Ну и что дальше? — ровным тоном оборвал его тираду Демон, вызывающе глядя Нарожалло в глаза.

Лицо Нарожалло побагровело.