Андрей Мелехов - Mon Agent или История забывшего прошлое шпиона

Уриэль спокойно обвёл похожими на змеиные глазами компанию тяжело вооружённых недоброжелателей и вдруг… как будто исчез. Через мгновение он уже был за спинами ошарашенных элефантийцев и дал голой ногой в солдатском ботинке одному из них такого пинка, что ландскнехт с рёвом влетел головой в стену храма. Раздался глухой металлический звук — как будто от угодившего в каменную кладку пудового ядра. Бородачи, повернувшись, с невольным уважением посмотрели на своего только что назначенного командира. Тот невозмутимо произнёс:

— Ну, а теперь, ишачьи дети, послушайте, что я вам скажу!

В это раз наёмники молча слушали, внимая каждому его слову.

— Мы отправляемся на туманный остров — в столицу бывшей римской провинции. Когда-то, помню, была дыра — взглянуть не на что! Два столба да три палки! Овцы, дожди да грязь по колено. Зато теперь — чуть ли не центр Западной цивилизации. Жить будем, как и положено гражданам Рая — в храме! Благо, в них сейчас почти никто не ходит! Не высовываться, жителей не пугать, девкам подолы не задирать! Хотя эти сейчас только брюки и носят!

Наёмники недоверчиво переглянулись, явно не до конца доверяя известию о подобном направлении женской моды. Уриэль сделал паузу, повёл носом и сурово сказал:

— И хватит жрать чеснок! У кого опять из пасти завоняет — сгною!

Тут бывший поклонник Третьего рейха решил, что на первый раз хватит, вспомнил о ещё зажатом в его бледной ладони чужом глазе и бросил его хозяину. Тот поймал окровавленный ошмёток свободной от оружия рукой и мгновенно вставил обратно в глазницу Глаз провернулся пару раз и замер — как будто никуда и не девался. Инструктаж был закончен. Настала пора отправляться на грешную Землю.

Полковник невозмутимо топтался в зоне прибытия одного из терминалов лондонского аэропорта Хитроу, ожидая пассажиров рейса Британских авиалиний из Москвы. Как всегда, помещение терминала было заполнено звуками никогда не прекращавшегося ремонта. Путешественники самых различных наций и рас имели одинаково озабоченные лица людей, начинающих понимать, что они несколько поторопились, вверив свою судьбу очередной авиалинии, отчаянно борющейся с неминуемым банкротством. Они с обречённым видом пялились на информационные экраны, нервно поедали огромное количество очень дорогой и очень нездоровой пищи и пытались уследить за сходящими с ума детишками. Полковник успешно изображал английского шофёра, по ошибке встречающего человека, который уже прибыл предыдущим рейсом. Синтетические сорочка, костюм из Маркс & Спенсер и неизменная — тоже искусственная — доброжелательная улыбка сидели на нём как родные. Надо сказать, что, по наблюдению офицера ГРУ, именно выражение лиц граждан бывшего советского пространства обычно выдавало их национальную принадлежность. Только человек из бывшего СССР, реагируя на случайный взгляд западного европейца где-нибудь в Лондоне или Париже, отвечал хмурым, вызывающим и заранее обороняющимся «фэйсом», благоприобретённым в толкотне общественного транспорта и очередях за дефицитом. Кстати говоря, это выражение постоянно ожидающего подвоха параноика уже отсутствовало у молодёжи, выросшей во времена, когда колбасу, джинсы и зелёный горошек можно было купить где угодно, а за границу стало возможным ездить не только на танке.

Полковник ожидал прибытия Дознавателя, Хлорофоса и Десантника. Сам он — с прекрасно отработанной легендой среднестатистического лондонского трудяги — находился на нелегальном положении. В Лондон разведчик прибыл некоторое время назад через Португалию — в компании красных от южного солнца и, как всегда, не очень трезвых британских туристов. В самолёте он намеренно познакомился с милой и простодушной девушкой, а потому, проходя в её компании через паспортный контроль, смотрелся ещё более родным и естественным представителем островной нации.

Годы обучения в ГРУ и неоднократные «ознакомительные» поездки в страну туманов, веснушек и счастливых котов превратили Полковника в оперативника высшего класса, способного провести здесь, если понадобится, годы и не вызвать ни малейшего подозрения у окружающих.

Брюнет, прибывший в Альбион под видом немецкого журналиста, также был на нелегальном положении. Немецкий он, кстати, знал не хуже непьющего президента самого большого государственного образования. В аэропорт он не поехал, а ожидал прибытия своих соратников в подвальной, но всё равно достаточно дорогой конспиративной квартире возле Оксфорд-стрит. Ни звонить, ни даже общаться с помощью Интернета со своими многочисленными подружками в России он сейчас не мог, а потому коротал время за изучением местных бульварных газет. Один из лондонских таблоидов поместил на первой странице огромный заголовок: «В ЕГИПТЕ НАЙДЕНО ЗАВЕЩАНИЕ АДАМА!» Брюнет поморщил симпатичное интеллигентное лицо, но дальше читать не стал. Вместо этого он включил телевизор и погрузился в атмосферу местных новостей, включавших бурное обсуждение в парламенте очередного кабинетного скандала, побег ещё одной английской школьницы с американским солдатом и рассуждения на тему, почему ботинки, за которые в США платят сто долларов, стоят здесь, в Англии — где их и сделали! — сто фунтов. Как всегда, ответить на этот вопрос не мог никто, включая самих тележурналистов, приглашённых политиков-популистов и экспертов-экономистов, которые с умным видом несли полную чушь.