Дмитрий Данилов - Черный и зеленый

ДК им. Русакова — яркий образчик конструктивизма. Пожарная каланча — типичный образчик пожарной каланчи.

Наше радио транслирует песню с ложной претензией на андерграундность. От этой ложной претензии становится немного омерзительно.

Направо. У магазина зенит торгуют велосипедами и запчастями к ним. Люди беспорядочно переходят проезжую часть, и ехать трудно.

Около метро Сокольники находится храм Воскресения Христова в Сокольниках.

Он знаменит тем, что его алтарь ориентирован не на восток, как во всех православных храмах, а на юг, на Иерусалим. То есть практически как мечеть.

Опять направо.

Наше радио транслирует песню, авторы и исполнители которой изо всех сил стараются нагнетать атмосферу тоски и отчаяния, а получается почему-то смешно. Песня заканчивается, и ведущий говорит, что она потрясающе передает чувство тоски и отчаяния.

Богородское шоссе со всех сторон окружено дружелюбной зеленью парка Сокольники, и ехать по нему приятно.

Вообще, ехать приятно. Хорошо, что поехал. А то если дома лежать на кровати и смотреть в потолок — вообще тоска. А так вроде едешь и ничего, едешь и вроде ничего, создается иллюзия что ничего, ничего.

Вообще, ничего. Нормально. Хотя, конечно…

Ладно.

Налево. Ростокинский проезд. Вроде бы то же самое, что и на Богородском шоссе, кругом зелень, но все-таки здесь уже немного по-другому. Когда идешь или едешь по Ростокинскому проезду, особенно в жаркий летний день, иногда находит какое-то оцепенение, и хочется остановиться, сесть или лечь, закрыть глаза и пребывать в полной неподвижности. А вот на Богородском шоссе такие состояния почему-то не возникают.

За мостом через железную дорогу Ярославского направления Ростокинский проезд становится улицей Бориса Галушкина. Здесь природа заканчивается. По бокам улицы Бориса Галушкина стоят большие жилые дома с несколько сонным выражением на лицах. Люди потерянно бродят вдоль и поперек.

Светофор. Остановился, постоял, поехал.

Еще светофор. Остановился, постоял, поехал.

На подъезде к проспекту Мира пробка. Надо же, проехал такое расстояние практически по центру, и только сейчас первая пробка.

Немного проехал, остановился.

Еще немного проехал, остановился.

На нашем радио конкурс. Надо непрерывно слушать наше радио и ждать условного сигнала. Услышав условный сигнал, надо немедленно позвонить на наше радио и что-то отгадать. Тем, кто отгадает, дадут что-то. А тех, кто еще что-то более сложное отгадает, пустят куда-то бесплатно, куда другие только за деньги могут попасть, да и то не все.

Еще немного проехал, остановился.

Еще немного проехал, выехал на проспект Мира.

На проспекте Мира сделали две удобные развязки, и теперь гораздо удобнее стало.

На другой стороне проспекта Мира стоят Рабочий и Колхозница. Это очень красивый объект. В сущности, ничто не мешает назвать эту композицию как-нибудь по-другому. Например, Врач и Учительница или Менеджер и Менеджер или Водитель Автобуса и Водитель Трамвая или Математик и Искусствовед или Писатель и Поэтесса или Метрдотель и Официантка. Хотя, конечно, у них в руках серп и молот, а значит, это именно Рабочий (с молотом) и Колхозница (с серпом). С другой стороны, ни один нормальный рабочий не будет держать свой молот вот так вот, в высоко поднятой руке и стоять при этом в такой неестественной, хоть и красивой, позе, он просто будет тихонько себе тюкать этим молотом по какой-нибудь детали, так же и колхозница в здравом уме не будет воздевать свой серп к небесам, такое скорее взбредет в голову Математику или Поэтессе или в крайнем случае Менеджеру.

Но вообще-то это, конечно, просто Рабочий и Колхозница.

На проспекте Мира оживленно. Обогнал троллейбус. Надо держаться правее.

На берегу Яузы съехал на параллельную дорогу, проехал под мостом, развернулся, поехал по проспекту Мира в обратном направлении, в сторону Рабочего и Колхозницы.

Здесь уже посвободнее. Ближе к вечеру все едут из центра, а в центр мало кто. Посвободнее. Хорошо. Можно разогнаться. Вообще, хорошо. Здорово, что поехал. Сейчас бы сидел дома в тоске. Надо что-то делать, отвлечься как-то, занять себя делами, что-то надо делать.

Разгоняться особо некуда, потому что надо уже направо поворачивать.

Улица Сергея Эйзенштейна. Это деятель кино. Улицу назвали так, потому что рядом находится институт кинематографии. Там людей учат снимать кино, писать сценарии. Интересно, как можно научить человека писать сценарии. Наверное, как-то можно. Учат ведь. И они, научившись, потом пишут сценарии. А некоторые пишут прямо так, не учась. Берут просто и пишут.