Алла Герцева - У Вечного огня

— Никак, кровь! — привстав на цыпочки, оглядел вверенные ему владения.

Темное нагромождение возле обелиска насторожило Степана. — Пьяный что ль улегся? Так я ему сейчас накостыляю! — Степка вприпрыжку, насколько позволяют старые галоши, сваливающиеся с босых ног, и которые, удерживает, напрягая пятки, побежал к памятнику.

Еще издалека, ему показалось что-то странное в позе застывшего человека. Не шевелится. Совсем пьяный? Или околел от водки! Преодолев страх, Степан приблизился.

Вроде человек! Оглядел дворник незнакомца. Лицо вдавилось в решетку. Правая рука заломлена под живот. Остатки сгоревшей одежды прикрывают обугленное тело. Застывшая кровь густой маской облепила спутанные волосы.

— Господи! — перекрестился Степан. — Никак, мертвый! — отскочил от трупа и замер. — Что ж это делается! — прохрипел он. От волнения пропал голос. Онемели руки и ноги. Ткнуть метлой, может, еще жив! Повернуть, кто такой? Или, бежать от страшного места, куда глаза глядят! Степка поднял метлу высоко над головой, и, мыча от ужаса, помчался по аллее.

Забиться в каморку и не выходить целый день! Решил он, но страшная картина стоит перед глазами. Образ несчастного пострадавшего, толи по своей нерасторопности, то ли, кто-то помог ему угодить в огонь, не покидает паренька. Остановился, снял кепку, почесал затылок. Куда бегу! В милицию надо! Во куда! И развернувшись в противоположную сторону, побежал к зданию милицейского участка. Подбежав, присел на нижнюю ступеньку, вытер грязной ладонью пот со лба, оставив черный след. Несколько раз глубоко втянул в себя прохладный утренний воздух. Опершись на метлу, встал, поднялся по ступенькам и толкнул кулаком дверь. Дверца громко стукнулась о стену. Молодой сержант, сложив на столе руки, устроив таким манером, подушку, вздрогнул, поднял голову.

— Осторожнее нельзя! — потер ладонью занемевшую шею. Окинул недовольным взглядом, испуганного, бледного, с трясущимися губами, раннего посетителя.

— Ну, что у тебя!

— Там, там! — брызжа слюной, заикаясь, произнес, Степка. — Там, у огня, человек сгорел!

— У какого огня, говори яснее! — закинув руки за голову, потянулся сержант. — У костра что ли? Так вроде не зима еще, чтобы костры разводить! — усмехнулся, довольный своей остротой, и подмигнул Степке.

— Памятник, огонь, человек! — путаясь во рту, языком, прокричал Степка.

— Ты что кричишь! — застегивая пуговицы на кители, вышел из соседней комнаты, Геннадий Иванович. — Присядь! — положил руку на плечо Степана, усадил на стул.

— Налей воды! — повернулся к сержанту. — Успокойся и расскажи! — мужчина протянул дворнику, стакан.

Зубы Степана застучали по стеклу, трясущаяся рука расплескала воду. Он отпил несколько глотков.

— Там, у памятника, человек!

— Покажешь? — встал Геннадий Иванович.

Степа кивнул.

— Пойдем, посмотрим! — участковый надел фуражку.

Они вышли из отделения. Степан, размахивая метлой, побежал по тротуару в сторону парка.

Геннадий Иванович торопится следом за дворником. Что-то Степка напутал. Может, пьяный прилег. А может, померещилось с перепоя. Вчера, кто-нибудь из бомжей заглянул в каморку, угостил водкой. Вот и пригрезилось мужику. С кем не бывает. Зря спешим. Сейчас придем, а там уже и нет никого. И вовсе не было. Ругать нельзя! С дурака, спроса нет! Пробежав несколько шагов по узкой тропинке, ведущей к обелиску, Геннадий Иванович уже издалека заметил у вечного огня на решетке, темный предмет. Куча старого тряпья, намеренно принесенного, чтобы осквернить памятник. Молодежь погуляла. Для них ничего святого нет! Ну, я им задам! Решил участковый. Больше молчать не стану! Распустили! Сладу с ними нет! И чему только в школе учат! Но, приближаясь к обелиску, он почувствовал, как сердце сменило ритм. Нет, похоже, не мусор.

Степа уже приблизился к памятнику. Крепко, поставив древко метлы в грунт, обнял веник, и замер, дожидаясь милиционеров.

У Геннадия Ивановича перехватило дыхание. Медленно, переставляя, вдруг онемевшие, ноги, он приблизился.

Сомнений не может быть. Труп обгоревшего человека! Пьяный, случайно, забредший, бомж, но факт налицо. Труп! Только этого не хватало! Такое за годы службы в небольшом городке не случалось видеть!

— Что делать будем, Геннадий Иванович? Скорую вызывать? — тихо спросил Валера,

Мужчина, словно очнулся от тяжелого сна.

— Да, конечно! И скорую, и бригаду оперативников. Нам не справиться. Придется Павлику поработать! Если, не пьяный! Значит, убийство!? Какая жестокость! — трясущиеся пальцы соскальзывают с цифр мобильника. Эх, раннее утро, человек нежится с молодой женой, а тут я.