Мейв Бинчи - Дом на Тара-роуд

— Кто она такая? — хмуро спросила Энни.

— Милая, все это есть в письме, которое я дала вам прочитать.

— Там об этом не говорится, — буркнула девочка.

В каком-то смысле она была права. Письмо было слишком лаконичным. В нем не объяснялось, почему Мэрилин решила покинуть этот рай и отправиться в Дублин, и не сообщалось, приедет ли с ней муж Там не было упоминаний о стонифилдских друзьях и знакомых Мэрилин. Только список плотников, водопроводчиков, электриков и садовников, к которым можно обратиться в экстренных случаях.

Список Рии был менее формальным. Но даже если бы Мэрилин последовала ее примеру, это бы Энни не обрадовало. Она брезгливо ворошила листки, лежавшие на кухонном столе.

— Папа определил дату начала вашего круиза по Шаннону? — спросила Рия.

Дети виновато посмотрели друг на друга, как будто что-то скрывали.

— Он говорит, что все катера уже разобрали, — пробормотал Брайан.

— Этого не может быть.

— Во всяком случае, он так сказал, — ответила Энни.

— Что ж, похоже, на них сейчас большой спрос, — пытаясь не выдать недоверия, сказала Рия.

— Он мог это придумать. — Брайан смотрел куда-то в сторону.

— Нет, Брайан, папа не стал бы это придумывать. Он очень хотел поплавать с вами по реке.

— Да, но она не хотела, — отозвалась Энни.

— Мы этого не знаем. — Рия старалась быть справедливой.

— Знаем, мама.

— Она сказала вам это в глаза?

— Нет, мы ее еще не видели, — ответил Брайан.

— Ну, тогда…

— Мы познакомимся с ней сегодня, — проворчала Энни. — После школы.

— Вот и хорошо, — без эмоций сказала Рия.

— Почему хорошо? — Похоже, Энни встала сегодня не с той ноги.

— Потому что вам предстоит провести с ней весь июль. Чем скорее вы познакомитесь с Бернадеттой, тем лучше. У вас будет больше времени узнать ее.

— Я вообще не хочу ее узнавать, — заупрямилась Энни.

— Я тоже, — согласился с сестрой Брайан, что бывало крайне редко.

— И где вы встретитесь?

— В ее квартире… э-э… в их квартире, — ответила Энни. — Наверное, за чаем. — Это было сказано таким тоном, словно чаепитие во второй половине дня являлось вопиющим нарушением приличий.

С одной стороны, Рия была довольна тем, что дети испытывают неприязнь к женщине, которая увела их отца. Однако она знала, что сын и дочь — ее единственная надежда на будущее примирение.

— Знаете, было бы неплохо… — начала она. Рия хотела сказать, что им следовало бы взять с собой растение в горшке или какой-нибудь другой маленький подарок. Это сломало бы лед и доставило удовольствие Дэнни. Но она вовремя передумала. Абсурд. Она не собирается облегчать детям знакомство с беременной любовницей их отца. Это забота Дэнни. Вот пусть он и выкручивается.

— Что было бы неплохо? — Похоже, Энни что-то заподозрила.

— Было бы неплохо, если бы всего этого не случилось. Но что сделано, то сделано. Придется искать какой-то выход.

Она собрала со стола содержимое конверта Мэрилин.

— Ты их унесешь? — спросила Энни.

— Да. Брайан их уже видел, ты не захотела, поэтому конверт полежит у меня. О’кей?

— А что я буду делать, пока ты будешь там?

— Не знаю, Энни. Думаю, поживешь с папой и Бернадеттой. Потерпишь. — Она знала, что это несправедливо, но не собиралась просить и умолять.

Все трое понимали, что, когда придет время, Энни отправится в Стонифилд как миленькая.

Бернадетта жила в Бантри-Корте, микрорайоне, который Барни построил лет пять назад. Дэнни продал там много квартир. Наверное, тогда он и познакомился с Бернадеттой. Рия об этом не спрашивала. Было много вопросов, которых она не задавала. Например, как выглядит эта девушка. О чем они разговаривают. Что она ему готовит. Обнимает ли она Дэнни и гладит его по лбу, когда он просыпается от ночного кошмара с безудержно колотящимся сердцем.

Ей удавалось отгонять от себя такие мысли. Но сегодня ее дочери и сыну предстояло пить чай в квартире этой женщины. Почему-то Рии было важно сначала увидеть Бернадетту самой. До того, как это сделают Энни и Брайан.

Едва дети ушли в школу, Рия села в машину и поехала в Бантри-Корт. Дорога заняла пятнадцать минут. Должно быть, Дэнни часто ездил по этому маршруту, когда поздно возвращался домой. Интересно, он делал это с отвращением или, наоборот, наслаждался своей двойной жизнью? Что было бы, если бы Бернадетта не забеременела? Неужели эта история продолжалась бы вечно? Бантри-Корт, Тара-роуд. Два дома, две жизни.

Она припарковалась во дворе и посмотрела на окна. За одним из них сидит Бернадетта, готовится развлекать детей Дэнни во время чая, узнавать их и говорить, что скоро у них родится сестра или брат. Назовет ли она Дэнни «милый» или даже «радость моя»? И расстроит ли детей, когда положит ладонь на его руку?