Наталья Нестерова: Средство от облысения

– Да как ты?.. Ничтожество! За мужем уследить не можешь… Воровка! Кто тебе позволил шарить в моем столе? Сидишь со своими придурками авторами – и сиди! Что ты понимаешь в этом? Кошка подзаборная, сопля вонючая, я от тебя мокрого места…

Булкин и Лена не только никогда не видели Зою Михайловну в подобном состоянии, но и не подозревали, что она владеет в совершенстве площадной бранью. Они ошеломленно слушали и наблюдали, как по-светофорному меняется лицо разгневанной дамы. Красный цвет бледнел, из розового переходил в желтый, а потом появился и зеленый оттенок.

Первым пришел в себя Булкин.

– Минуточку! – прервал он поток брани. – Зоя Михайловна! Как вы выражаетесь? Не горячитесь! Елена Викторовна, объяснитесь, пожалуйста. Какое воровство, что за уголовное дело? Зоя Михайловна, молчите, я вам сказал!

Лена изложила суть дела, не забыв упомянуть об экспертизе, проведенной авторитетными специалистами. В конце она не удержалась и выпалила:

– Следователь убежден, что Канарейкин не мог действовать в одиночку. В нашей организации у него есть сообщник, с которым Канарейкин, очевидно, делился ворованным. Ну ничего, на допросе быстро признается. Следователь очень опытный.

Лена едва не сболтнула, что следователь – их приятель, но вовремя удержалась.

Зоя Михайловна вдруг успокоилась. Она подошла к стулу, на котором висел пиджак Булкина, бесцеремонно достала из кармана его сигареты, щелкнула зажигалкой и глубоко затянулась. Прежде Лена никогда не видела, чтобы она курила.

– Я ничего об этом не знаю, – заявила Зоя Михайловна, выпустив дым. – Елена Викторовна своей бурной деятельностью тоже сняла с себя подозрения, хотя все знают, что с Канарейкиным у нее были особые отношения и он постоянно носил ей подарки. Вы, Игорь Евгеньевич, как руководитель учреждения, несете полную ответственность за свою халатность.

– Чего-о-о? – испугался Булкин.

– Того! – огрызнулась Зоя Михайловна. – Простофиля!

Лена смотрела на Зою Михайловну во все глаза. Где гранд-дама? Где благородство? Это же истеричная старая эсэсовка!

А на Булкина без жалости нельзя было взглянуть. До смерти перепуганный и растерянный, он пытался грозно крикнуть, но сорвался на фальцет:

– Да как вы смеете!

Зоя Михайловна, не докурив сигарету, вульгарно загасила ее в горшке с геранью, пепельниц у них в кабинете не было. И объявила:

– Я ухожу! Как вы мне надоели!

– Кто? Куда? – просипел Булкин.

Хотел, чтобы в его вопросе прозвучало начальственное: «Кто вам позволил уходить?», а получилось жалобное: «Куда вы направляетесь?»

– Я на больничном, – сказала Зоя Михайловна. – И перехожу на инвалидность по состоянию здоровья.

– Какая инвалидность? – не понял Булкин. – Я же звонил в больницу, у вас верхнее веко, то есть два верхних века.

– Наверное, по-женски инвалидка, – подала голос молчавшая до сих пор Лена. – Я одну такую видела. Фвртычан!

Это прозвучало как ругательство, брошенное Зое Михайловне в лицо.

Зоя Михайловна, поджав презрительно губы, сощурив глаза, осмотрела Лену с головы до ног. Лена много лет стыла под этим взглядом, а теперь ничуть не боялась.

– Шмакодявка! – точно выплюнула Зоя Михайловна.

Этим словом Лену уже обзывали. Иванова с клипсами, когда пришла за мужа мстить. Да Иванова многотонная по сравнению с Зоей Михайловной – ангел поднебесный!

– Аферистка! – Лена бойцовски поставила руки в боки. – Уголовница!

– По тебе психушка плачет!

– А по тебе – тюрьма!

– Твой муж козел рогатый! Я ему список твоих любовников предоставила!

– Моему мужу хоть есть куда рога ставить! А твоему? От него одна оболочка осталась! Ты всю кровь выпила!

– Проститутка!

– Вампирка!

– Дура набитая!

– Фашистка! Будет тебе Нюрнбергский процесс!

Булкин, давно и прочно избалованный тихими и смирными подчиненными, смотрел на них сейчас в полной панике. Переводил взгляд с одной разъяренной женщины на другую и подал голос, только когда дело едва не дошло до рукопашной.

– Я тебе патлы твои крашеные выдеру! – пригрозила Зоя Михайловна.

– А я тебе глаза выцарапаю, заново пришивать придется!

– Молчать! – закричал Булкин. – Немедленно молчать! Прекратить прения!

Зоя Михайловна тряхнула головой, медленно подошла к столу, взяла свою сумочку, направилась к двери. На полпути остановилась, приблизилась в зеркалу, висевшему на стене, достала тюбик помады и тщательно накрасила губы. Посмотрела на свое отражение, покрутила головой, осталась довольна. Не прощаясь вышла, хлопнув дверью.