Колин Макиннес - Абсолютные новички

— Смотри, вон парень из Небраски.

Я увидел в крытой аллее беседующее, совершенно обычное изделие из США — свежее, умытое и выскобленное, каких там штампуют миллионами.

— Хорошенький, — сказал я Хоплайту.

— Хорошенький! О мой Бог!

— Ну, тогда динамичный.

— Уже чуть получше.

— Вы что, уезжаете вдвоем?

Хоплайт схватил меня за руку, посмотрел апатично на парня из Небраски, потом на меня и сказал:

— Это отвратительно, знаешь. Он так дружелюбен и весел по отношению ко мне, а иногда даже ухмыляется и ерошит мои волосы!

— Ужасно. Я сочувствую тебе.

— Пожалей меня! Ах, бедный я, бедный я!

— Ах, бедный ты, ладно. Где спрятана вся выпивка?

— Нигде. Сам разберись с буфетом, вот и все.

Я догнал юного Хоплайта, выделявшегося из толпы со своим хорошо сложенным хвостом.

— Ага, ты мне напомнил, — сказал я Хопу. — Зови-Меня-Приятелем хочет снять про тебя передачу, — и я рассказал ему о проекте Несчастные Любовники. Хоплайт, конечно же, выглядел недоверчиво.

— Конечно, ты знаешь, что я хотел бы увидеть свое лицо между рекламными блоками, — сказал он мне, — и естественно, я с радостью появлюсь перед нацией и расскажу ей все про Небраску. Но действительно ли ты думаешь, что общественность созрела для чего-то столь наглого?

— Можешь сказать, что вас связывает глубокая и крепкая дружба.

— Ну что же, в чем-то, конечно, так оно и есть.

— Тогда я поговорю с З. — М. — П.

— А я с — Адонисом.

Я остался один, потягивая тоник, но ко мне пристала одна из тех девушек, что вы всегда встречаете на вечеринках, и она начала разговор.

— Привет, незнакомец.

— Хай.

— Как тебя звать?

— А тебя?

— Сначала ты.

— Дэвид Копперфильд.

Она взвизгнула.

— А меня — Малютка Нелл.

— Вот видишь!

— Чем ты занимаешься?

— Только по субботам.

— Противный. Я имею в виду твою работу.

— Фотография.

— Для Дидо?

— Нет, я сам по себе.

— Что, много ветряных мельниц, на которые можно положиться?

— Так точно.

— В каком районе ты живешь?

— В том же, в котором и сплю.

— Нет, серьезно.

При этом они всегда смотрят на тебя взглядом, говорящим «Но я ведь заинтересована в тебе».

— Около у. 10.

— О, это необычно.

— Не для тех, кто живет в у. 10.

Здесь, столкнувшись с небольшой мыслью, ее мозг порозовел.

— Всех здесь знаешь?

— Всех, кроме тебя.

— Но ты же знаешь меня. Я — Малютка Нелл.

Понимаете, что я имел в виду? Честно говоря, вот во что выливаются все эти вечеринки. Все веселье кончается за входной дверью.

Некоторые начали танцевать, но я не хотел к ним присоединяться, потому что, либо они делали эту бальную штуку с «раз — два, раз — два» и были похожи на билетерш на их ежегодном собрании, либо, когда они танцевали джайв, они вели себя как сумасшедшие, словно физкультурный парад людей с коликами. Необязательно так изнурять себя, ибо джайв — это когда извиваются всем телом, а не руками и ногами. Надо сказать, что несколько цыпочек пытались втянуть в это и меня, но я попросил прощения и пошел в аллею. Там я сделал несколько снимков своим Роллейфлексом, чтобы держать себя в форме.

— Я бы хотел иметь несколько их этих снимков, если они выйдут удачно, — сказал джентльмен, стоящий позади меня.

Этот тип, одетый в костюм из Бирмингема, был единственным исключением из того, что я сказал раньше, т. е. что все, включая и меня, были кучкой паразитов и сутенеров: я хочу сказать, что выглядел так, будто полагался только на себя — ну, знаете, состоятельный и не тратящий все моментально. Оказалось, что так оно и было, ибо он сказал мне, что он бизнесмен, владелец автозавода, и, поверьте, я получил настоящий кайф от знакомства с ним, потому что, на самом деле, никогда не встречал раньше бизнесменов. Даже не верил, что они существуют, хотя понимал, что где-то же они должны быть.

— Повезло вам, председатель! — сказал я, пожимая его бизнесменскую руку. Если хотите знать, вы, коммерческие коты — единственные, кто удерживает нашу нацию от того, чтобы она скатилась вниз на собственной заднице.

— Вы так думаете? — спросил меня чувак с «улыбкой умиления» на лице, которой всегда пользуются пожилые, когда абсолютный новичок говорит что-то умное.

— Конечно, я так думаю, — сказал я, — если я это только что сказал.

— Немногие согласились бы с вами, — сказал он, начиная схватывать мою концепцию.

— Вам не нужно объяснять мне это! Включите свой телик или радио, и разве вы хоть что-нибудь услышите про бизнесменов? Пишут ли про них книги в мягких обложках? Но разве мы не живем за счет того, что делаете вы? Без вас нам было бы нечем платить за квартиры.