Владимир Лорченков: Букварь

вопрос матери…

Правда, вопрос был, — и раздосадованная Ира не могла этого не признать, — довольно

актуальный. Проблема была даже не в замужестве. Она, 32-летняя консультант по

дизайну, довольно высокооплачиваемая, жила без мужчины. Некоторое время назад

Ирина решила, что дело в полноте, хотя при своих метре шестидесяти весила

пятьдесят два, что многие мужчины находили вполне нормальным. Волосы у нее были

мягкие, глаза — зеленые, грудь — упругая, и в постели она была очень даже.

Чего уж там, она была красива.

Опять же, это не сама Ира придумала, это мужчины находили. Но между словом

"находили" и непосредственным переходом к делу — такая большая разница… Нет, раз-

другой в месяц какой — никакой мужчина да перепадал, но ах, как этого было

недостаточно…

Ира подумала, что вся ее жизнь, по сути, есть не что иное, как забавная

(исключительно для юмориста, который ее читает) сценка из омерзительной передачи

"Аншлаг". Которую так любит смотреть по вечерам мать, когда приезжает из села в

Кишинев погостить у дочери.

Дешевые страстишка, дешевая проблема…

Ира вытерла слезу, и умылась. Почистила зубы, и стала собираться на работу. А после

нее, не заходя домой, отправилась на тренировку по йоге. Этим спортом она занялась,

когда решила, что все дело в весе, и надо похудеть. Когда оказалось, что вес в полном

порядке, и худеть не нужно, без ежевечерних занятий в спортзале городской школы

Ира уже не могла…

Учитель положил на затылок обе пятки, и закачался. Зал горестно вздохнул: ученикам

необходимо было повторять все движения. Ира сумела таки закинуть пятки за голову, -

йогой она занималась уже год, растяжка соответствовала, — и почувствовала вдруг, что

немножко возбудилась…

— Вата, — продолжила она, чтобы отвлечься, — дает энтузиазм, уравновешенный

вдох и выдох, правильно развитые ткани тела и чистые выведения отходов…

— Питта? — спрашивал довольный учитель.

— Питта дает хорошее зрение, пищеварение, телосложение, естественные чувства

жажды и голода, мягкость тела, сияние глаз и кожи, хорошее настроение и

пробужденный интеллект.

— Наконец, Капха…

— Капха, — припомнила Ира, — дает маслянистость в теле и связанность его частей,

твердость и тяжесть тела, потенцию, силу, выдержку, сдержанность и отсутствие

жадности.

Учитель довольно кивнул. Те, кто попытались кивнуть вслед за ним, смешно попадали

лицами в коврики, и без посторонней помощь встать уже не смогли. Ноги

придавливали голову. А поскольку до конца занятий помогать кому либо было

запрещено, бедняги просто валялись в неудобной позе. К счастью, занятия уже

заканчивались.

— Да, — учитель, наконец, сел как нормальный человек, кивком разрешил поднять

тех, кто сам подняться не смог. — Спасибо вам. Ирина. Вот что есть гармония, и вот, что

дает нам занятия йогой. На сегодня все. Всем спасибо.

Вечером, возвращаясь домой через парк Пушкина прямо навстречу ехидному

ноябрьскому ветру, Ира думала о том, что Гармония, возможно, это не только Капха,

Питта, и Вата. Что Гармония это имя прекрасной женщины. Дочери Арея и Афродиты,

супруги Кадма, который подарил ей на свадьбу ожерелье, приносившее Гармонии одни

несчастья. А еще гармония, — стискивала Ира посиневшие на ветру губы, — это

сочетание цветных поверхностей, приятно воздействующих на глаз. А еще…

Определений было жуть как много. И перечислять их Ира, — выпускница двух вузов, -

могла бы долго.

В подъезде, как обычно, была не заперта железная дверь с кодовым замком. Ира

выругалась про себя, захлопнула дверь, и поднялась на третий этаж. Лифтом она не

пользовалась. Не потому, чтобы она чего-то боялась, — в конце концов, в тридцать лет

комплексы старой девы женщин еще не постигают, — просто предпочитала подвижный

образ жизни. У двери квартиры Ира вдруг остановилась на несколько минут. Просто

стояла и думала: а вдруг это все ее ожерелье? Вдруг оно, как у той самой мифической

Гармонии, заколдованно? Вдруг?.. В общем, мрачно пофантазировала, а потом

встряхнула головой, и вошла в дом.

Мысли о том, что ей не везет из-за ожерелья, потом приходили ей в голову, но как-то

редко. Последний раз — когда Ира отпраздновала свое сорокалетие, и бросила работу в

дизайнерской конторе, чтобы полностью посвятить себя йоге. Ира понимала, что все

это суеверие, и вряд ли что-то в ее жизни изменится, если она вдруг перестанет носить