Андрей Шляхов - Доктор Данилов в госпитале МВД

— Он остался жив?

— Конечно. Я просто сказал, что не буду ничего ему платить, потому что, во-первых, штанину я разрезал в его же интересах, а во-вторых, джинсам его красная цена пятьсот рублей. Он на это ответил, что я… ну, в общем, плохой человек и что как только он выздоровеет, так сразу же получит с меня все причитающееся, да еще с процентами. Так до сих пор и жду, не знаю, сколько там уже процентов набежало.

Данилов подмигнул карапузу, который усердно сосал большой палец, пока его мать отвлеклась, обсуждая с подругой личную жизнь какой-то Даши. Голоса у обеих молодых женщин были громкие, так что в курсе Дашиных обстоятельств невольно оказался весь бульвар.

— Странно, нормальные пациенты быстро забываются, а вот таких законченных придурков, которых мы называли актерами анатомического театра, помню так, будто только вчера с ними общался.

— Почему анатомического театра? Они же вроде были живыми.

— Не знаю, выражение прикольное. Виталик Сафонов разок так выразился про какого-то перца, а народ подхватил.

Некоторое время сидели молча, рассматривая гуляющую публику.

— Все-таки жизнь в центре имеет определенные преимущества, — нарушила молчание Елена. — Есть здесь какая-то своя аура, и вообще приятно.

— Так в чем же дело? — поддел ее Данилов. — Комнату с видом на бульвар мы себе вполне можем позволить!

— Комнату! — фыркнула Елена. — Ты, наверное, хотел сказать «чуланчик»? Странно, конечно, получается — все, кто живет в центре, жалуются, как им неудобно тут живется, а разница между стоимостью «центрального» и «окраинного» квадратного метра жилья только увеличивается.

— Парадокс. Точно так же, как все жалуются на тяжелую московскую жизнь и не хотят никуда уезжать из Москвы. А по большому счету важно не то, где жить, а как жить. И с кем жить.

— Я что-то не поняла — это был завуалированный комплимент или тонкий намек? — Елена склонила голову набок и с улыбкой смотрела на Данилова. — Уточни, пожалуйста.

— Это была житейская мудрость, — изрек Данилов. — Ты запиши, чтобы не забыть!

Когда требовалось, начальник отделения мог быть резким и суровым.

— Ростислав Александрович, если у вас с памятью совсем плохо, то перечитывайте приказы на каждом дежурстве! Чтобы мне не звонили домой и не просили, передаю дословно: «Уймите вашего придурка, а то он нас всех достал!»

Медсестры переглянулись, Миранда едва слышно хихикнула и тут же залилась краской под строгим взглядом начальника. Данилов смотрел в потолок, думая о том, что Кочерыжкина можно было бы отругать и келейно, не на отделенческой пятиминутке. Но видать, допекло Романа Константиновича.

— Это кто назвал меня «придурком»?! — попробовал возмутиться Кочерыжкин.

С точки зрения тактики ход был правильный. Тушат же лесные пожары встречным огнем, отчего бы не попробовать погасить начальственное возмущение своим?

— Бритвин! Он как раз звонил в блок узнать, как дела, и заодно узнал о твоих подвигах…

— А причину моего возмущения он не узнал?

— Узнал, потому и позвонил мне…

Вчера, в шестом часу, когда большинство сотрудников уже ушли, передав пациентов дежурной смене, шестидесятидвухлетний мужчина, лечивший в первом терапевтическом отделении букет своих хронических заболеваний, вдруг «уронил» давление. Падение артериального давления может вызываться разными причинами, от перебора таблеток до инфаркта миокарда.

Разумеется, пациенты, у которых давление стремится к нулям, срочно переводятся в реанимацию, дело-то ведь такое, серьезное, с «нулевым» давлением долго не живут. Пациента срочно доставили в первое реанимационное отделение к доктору Кочерыжкину.

В связи с имевшейся у пациента блокадой левой ножки пучка Гиса, [1] Вариант нарушения проводимости импульсов в сердечной мышце, вызывающий значительные изменения ЭКГ, на фоне которых острый инфаркт миокарда может не быть виден. судить по кардиограмме о наличии «свежего» инфаркта или его отсутствии было нельзя. Для подтверждения диагноза инфаркта следовало провести кое-какие анализы и сделать эхокардиографию, иначе говоря — УЗИ сердца.

Кочерыжкин почему-то счел, что у пациента, «уронившего» давление, непременно должен быть острый инфаркт, и начал требовать у дежурного врача блока кардиореанимации, чтобы та забрала «перевод» к себе.

Дежурный врач резонно ответила:

— Сначала подтвердите инфаркт, а потом уже поговорим о переводе.