Стефани Леманн - Искусство Раздевания

— Я понимаю, Джинджер, ты переживаешь за меня, но, кажется, слишком беспокоишься.

— Может, ты и права, — налила я вина.

— Ну, мы с Джеком строим планы. Думаем сначала поехать в Вегас и там пожениться. Если ты, конечно, не против. В том смысле, что тебя не будет на бракосочетании. Когда мы вернемся, устроим вечеринку и здесь.

— Меня все устраивает. А ты рада? — постаралась я убрать из вопроса нотки сомнения.

— Честно говоря, чувствую себя немного по-дурацки.

— Это серьезный шаг. — Я сделала еще один глоток и запустила ложку в банку с фиолетовой смесью кукурузного масла, пектина и мизерных кусочков того, что когда-то было виноградом.

— Ага, — прихлебнула она из бокала.

Я заела желе арахисовой вкуснятиной.

— Ты, наверное, серьезно в него влюбилась.

— Ты, наверное, с трудом в это веришь. Но нам, правда, хорошо вместе.

— Ну и финансовая сторона согревает…

— Он не заставляет меня подписывать добрачный контракт, если ты об этом.

— Здорово! — еще немного желе.

— Да, это самое романтичное, что у меня было, — рассмеялась она.

Я отложила ложку.

— А у меня тоже есть хорошая новость. — И рассказала ей про банкет и лебедей.

— Вот видишь, я же говорила, что он тебя еще оценит.

А потом я сообщила ей про Роберта Кингсли.

— Он пригласил нас к себе на обед. Только представь, кто там будет. Найджел Ситвелл!

— Тот, что написал эту известную книгу?

— «Искусство американской кухни». Ему лет сто, он ужасно сварливый, ужасно богатый и настоящий гей.

— Потрясающе! Знаешь что, поехали в «Сефору». Надо, чтобы тебе сделали нормальный мейк-ап. По высшему разряду, полный парад. Бровки подкрасить, тон подобрать…

— Зачем?

— А затем, что Роберт Кингсли к тебе неровно дышит.

— Мам, он мой учитель. Это он на тебя заглядывается.

— Увы, я уже обручена. Да ладно, он привлекательный, успешный… почему бы тебе не воспользоваться ситуацией? Давай запишемся к Кристоферу. Пусть он как следует займется твоими волосами — чуть осветлит, масочку увлажняющую сделает. — Она приподняла несколько прядей. — Что-то они стали слишком сухие. И потом, тебе нужны новые лифчики. Твои сисечки обвисли.

— Мам…

— Что?

— Не надо меня готовить на аукцион, как рабыню.

— Да тебе просто нужно пользоваться своими прелестями. Может ты наконец перестанешь бороться со своей природой?

Я глотнула какао. Звучало привлекательно. Но если я пойду по этому пути, то скачусь в болото, где мужики вроде моего папаши барахтаются в изменах.

А вдруг получится? Это, правда, так страшно? Справлюсь ли я с таким привлекательным, успешным мужчиной, как Роберт Кингсли, который на меня запал?

— Ты ошибаешься. Роберт Кингсли совсем другого поля ягода.

Коко взглянула на меня.

— В чем дело? Он что, напоминает тебе отца?

— Нет! — С чего она это взяла. Просто смешно. Кингсли не имел с ним ничего общего.

— Да он просто классный. Но Роберт интересуется мной исключительно в профессиональном смысле.

Коко от души расхохоталась:

— Ну, ты смешная. Ладно, я пойду в душ.

Я чуть не брякнула о дневнике Ли. Но, скорее всего, она сказала бы что-то такое, что меня наверняка бы расстроило. Кингсли похож на папашку? Вот уж нет. Полная ложка арахисового масла заняла мой рот полезным делом.

В отделе белья на четвертом этаже «Блуминг-дэйла» был слишком большой выбор. Эмма напоминала ребенка в лавке со сладостями. Я покорно следовала за ней между вешалками с дизайнерскими фантазиями.

— О-о, ты только посмотри на это! Это же прелесть! А это?! Правда, здорово? Не очень дорого? А что, если я возьму это вот?

Она держала трусики-танга с тремя вишенками и надписью «Джек-пот» на треугольничке.

Мое «прикольно» прозвучало настолько нейтрально, насколько возможно. Я пыталась оставаться в созданном ею образе раскованной и продвинутой девицы.

— Берем?

— Давай еще посмотрим.

— Ты что предпочитаешь?

— Наверное, «Хелло, Китти». Они прикольные, с котенком на треугольничке.

— Да ты еще маленькая для таких.

По крайней мере, удалось отговорить ее, сыграв на возрасте.

— Маленькая для «Хелло, Китти»? Да я уже стара! Да все мои подружки ходят в таких!

Подошла продавщица со своим «чем могу помочь». Лет ей уже под семьдесят, короткие обесцвеченные волосы, в длиннющем V-образном вырезе просматривается былое богатство.

— Мы просто смотрим.

— Позвольте обратить ваше внимание на специальное предложение, — подняла она перед нами бюстгальтер. — Роскошное кружево, на косточках, но очень аккуратно сделано, не вопьется в ваше тело.