Стефани Леманн - Искусство Раздевания

— Поможешь мне с глазурыо?

— Ладно.

Стало быть, не так уж сильно ненавидит меня, чтобы испортить удовольствие от украшения кексов.

— Вот нож. Садись за стол.

Мы уселись напротив друг друга и принялись за дело. Глазурь получилась что надо. Не слишком жидкая, хорошо держит форму, но и не такая жесткая, чтобы разорвать корочку кексов. Мы впервые по-настоящему общались. Я боялась все испортить, поэтому молчала.

Она облизала палец.

— Мммм.

Я облизала свой.

— Мммм.

Меня так и подмывало сказать что-нибудь об отце, спросить, что это такое — жить с ним. Почувствовать, что он совсем не бывает дома. Поделиться, как горько быть выброшенной из его жизни. Но я заставила себя молчать. Ради того, чтобы приходить сюда почаще, потому что мне нравилось, что он во мне нуждается. Конечно, мне хотелось поддержать Эмму, но в гораздо меньшей степени. Я не знала, как она отнесется к моим откровениям. Не исключено, что встретит их в штыки, и все мы окажемся у разбитого корыта. Так что лучше пока держать рот на замке.

— Есть один парень… — сказала она.

Я молчала в надежде, что она продолжит.

— В моем классе…

— Да?

— Я его ненавижу.

— За что?

— Он все время меня обзывает.

— Например?

— Говорит, что я похожа на Келли Осборн.

Она действительно слегка напоминала Келли Осборн, но была тощей.

— Ты на нее не похожа.

— А он говорит, что похожа.

— Ну, если и похожа, то ты ее сильно похудевшая версия. А лицо у нее очень приятное. Может, он таким образом пытается сделать тебе комплимент? Кто знает. Парни — просто идиоты. Они не могут выразить свои чувства.

— Я так не считаю.

Мы украсили еще несколько кексов. Я подумала о Томе. Он так откровенно восхищался своей матерью, не испытывая никаких комплексов по этому поводу. Возможно, не все парни идиоты.

— Есть еще другой парень… Евгений… — сказала Эмма. — По-моему, он похож на Ника Лэчи.

— Симпатичный.

— Да уж. — Она сунула нож в миску. — Ой, слишком много! — Отложила назад часть глазури и вздохнула.

— Он тебе нравится?

— Пожалуй, да.

Это должно было означать, что она смертельно влюблена.

— А ты ему нравишься?

— Он даже не знает о моем существовании.

— Ну и… ты собираешься что-нибудь предпринять в связи с этим?

— В связи с чем?

— Может, отнести ему кекс?

— Да он раскрошится, пока я донесу его до школы.

— Он и не заметит. Посыплем сверху украшения?

— А у нас разве есть?

— Ага. — Я вытащила маленькую баночку из сумки с покупками.

— Ой, а можно я сама это сделаю?

— Конечно.

Я позволила ей высыпать крошки поверх глазури на кексах. Когда она закончила, мы полюбовались своей работой. Кексы словно улыбались нам. Как тут не почувствовать себя на седьмом небе?

— Они прекрасны, — оценила Эмма.

— Приступим? — спросила я.

— Само собой.

Мы с Эммой взяли по кексу, одновременно откусили, проглотили по кусочку и улыбнулись друг другу.

— Так же хороши на вкус, — одобрила я, как и на вид.

— Сюда бы большой стакан молока.

— Будет сделано.

Я направилась к холодильнику, ощущая внутри тепло. Мы стали ближе. Она приняла меня! И хочет, чтобы я здесь бывала! Было так приятно сознавать это, что внутри меня все ликовало. Я налила два стакана молока. Вот как, наверное, чувствуют себя люди, помогающие другим постоянно. Нянечки, медсестры, работники социальных служб и даже стриптизерши. Ведь они делают мужчин счастливыми, дарят им радость жизни, хотя это ощущение мимолетно и связано с особым видом удовольствия. Я знала, что моей мамочке очень нравится ее работа. Я поставила стаканы на стол. А мне нравилось делать пирожные и сладости, хотя я прекрасно осознавала, что они не слишком полезны. Жан-Поль заставлял нас щедро добавлять в блюда масло, сливки или соль, совершенно не думая о завтрашнем дне. Я подняла свой кекс. Если бы люди понимали, какие смертельно опасные элементы содержатся в еде, они бы не баловали себя ресторанной пищей. Я откусила еще один вкусненький кусочек.

— Убедитесь, что ваш нож достаточно острый. Сделайте надрез на кожице между бедрышком и грудкой. Возьмитесь за ножки. — Жан-Поль показывал, как правильно вынимать кости из куриной тушки. У каждого из нас было по курице, и мы выполняли его указания. — Разведите ножки в стороны, пока не услышите характерный хруст и не почувствуете, что кость свободно двигается внугри.

Говорят, что мясники — самые счастливые люди, и теперь я понимаю, почему. Вонзаюсь в плоть, нож скользит по кости, рассекаю связки, отрезаю оба бедрышка.