Фред Бодсворт - Чужак с острова Барра

— Да, если можно, — ответил Рори.

Он поблагодарил пилота. Машина вырулила на середину реки и взлетела. Берт Рамзей подхватил один чемодан, Рори — другой, и они втроем пошли по песчаной дорожке, поднимавшейся от берега. Только теперь увидела Джоан Кэнайну и быстро пошла к девушке. Рори — за ней.

— Я рада, что ты снова здесь, Кэнайна, — сказала миссис Рамзей. — Когда же вы вернулись с охоты?

— Вчера, — ответила Кэнайна.

— Ты еще помнишь мистера Макдональда?

— Ну конечно. - Она улыбнулась Рори, и в уголках рта мгновенно возникли и исчезли ямочки.

— Пойдем к нам выпить чаю с мистером Макдональдом, - пригласила миссис Рамзей.

— Нет, благодарю вас.

— Ну пойдем, ты просто должна пойти с нами.

— Нет! Я не хочу. - Рори заметил, как сердито сузились ее глаза, точь-в-точь как в поезде, когда он пригласил ее позавтракать.

Уголки губ Джоан Рамзей опустились, и лицо ее приняло такое выражение, словно ей только что дали пощечину.

— Хорошо, дорогая, — сказала она. — Но приходи к нам, не откладывай надолго.

— Я скоро открываю школу, — ответила Кэнайна. — Приду за книгами.

Какой-то миг они стояли друг против друга в мучительном молчании, потом Кэнайна повернулась и пошла за индейцами в поселок. Рори и Рамзей направились к большому белому дому, и, пока не пришли туда, Джоан Рамзей не произнесла ни слова. Берт Рамзей поставил на пол чемодан и вернулся в лавку; миссис Рамзей провела Рори в гостиную.

- Нам очень жаль, что так случилось с Кэнайной,-сказала она, когда они сели. — У нее необыкновенные способности.

Рори утвердительно кивнул.

— Да. Чтобы это заметить, не нужно много времени.

— Она была бы великолепной учительницей. Да кем угодно, за что бы ни взялась. — Узкое, тонкое лицо Джоан Рамзей, обрамленное седыми волосами, оставалось неподвижно, пока она говорила, глядя прямо перед собой. — Это трагедия - остаться здесь и растратить себя впустую. Двойная трагедия, потому что это и трагедия ее народа. Такой человек, как она, даже в одиночку может сделать очень много, живя там, доказывая на собственном примере, что по своим способностям индейцы нам не уступают. И она достигла бы для своего народа больше, чем для себя самой. Число их растет, потому что мы оказываем им медицинскую помощь, и теперь гораздо больше индейцев остается в живых, но земля не прокормит столько людей. Приближается время, когда избытки населения должны будут уйти отсюда, приспособиться к обществу белых, их экономике. Если все они попытаются остаться здесь, природа разрешит проблему на старый лад... Настань одна плохая зима, исчезни зверь, и все избыточное население, которого земля не может прокормить,вымрет с голоду. Природа всегда так поддерживала равновесие между землей и людьми. И тогда мы спросим себя: что пользы в наших больницах для индейцев и эскимосов? Мы спасаем больных лишь затем, чтобы заточить их в том краю, который обрекает их на голод.

Пальцы Джоан Рамзей нервно скользили по седым волосам.

- Умные, способные приобщиться к новым условиям, вроде Кэнайны, должны первыми уйти отсюда,- продолжала она, - и проторить дорогу для последующих. Ее возвращение сюда — трагедия, и не только для Кэнайны, не только для Кэйп-Кри, но и для каждой хибарки, каждого вигвама, каждого иглу от Лабрадора до Аляски, до самого Ледовитого океана. Я возлагала большие надежды на Кэнайну. Горько видеть, что все кончилось... таким образом. Может, вам случится поговорить с ней. Если так, постарайтесь переубедить Кэнайну, постарайтесь показать ей, какую роль она могла бы сыграть.

Озадаченный последними словами, Рори быстро поднял на нее глаза.

— Я полагал, что, забравшись сюда, буду видеться с ней все время, — сказал он.

— Это может оказаться не так просто, - сказала Джоан Рамзей. — Вероятно, она будет избегать вас.

— Что ж, в таком случае, — быстро сказал он, — незачем терять время. Мне необходимо переговорить с охотниками. Нужен переводчик. Попрошу Кэнайну, и нынче же приступим к делу.

Джоан Рамзей улыбнулась.

- Попытка не пытка, - медленно сказала она. - Но она, вероятно, посоветует вам обратиться к Джоку, он переводчик в лавке. Я провожу вас, и вы сможете спросить ее сами.

Выйдя из дому, они повернули к индейским хибарам, и Рори умерил размашистый шаг длинных ног, чтобы не обгонять Джоан Рамзей. Рори с любопытством глядел по сторонам, когда они проходили мимо первых хибар. Мужчины валялись на траве, болтали, смеялись, резались в карты; женщины же, как одна, были заняты какой-нибудь работой: стряпали, шили одежду или мокасины, подбивали одеяла гусиным пухом. Во время полетов Рори заметил, что индейцы с этих одиноко стоящих факторий отличаются от сородичей, живущих вокруг Мусони и открытых влиянию белых, хотя и те и другие принадлежат к одному и тому же племени болотных кри. Здешние держались в присутствии белых куда более робко и сдержанно. Как только миссис Рамзей и Рори приближались к какой-нибудь группе, разговор и смех умолкали, индейцы приветствовали их смущенным кивком головы и молчали затем до тех пор, пока белые не проходили мимо. Индейцы в Мусони быстро перенимали привычки и манеры белых, здесь же цеплялись за то, что, по-видимому, было позаимствовано у белого человека целое поколение назад, и здешняя мода с тех пор не претерпела никаких изменений. Женщины в Кэйп-Кри до сих пор носили темные, гладкие, без узора платки вместо веселых, пестрых косынок, а мужчины — старые пиджаки с жилетами и брюки из саржи, лишь на нескольких молодых парнях были куртки на "молнии" и джинсы.