Кэтрин Райан Хайд - Любовь в настоящем времени

— Все равно Кэхилл, Ханна и Графф уже знают.

— Да, они в курсе. Только они не проболтаются кому не надо. И я хочу быть уверенным, что ты тоже будешь держать язык за зубами. Понял?

— Нет, не понял. Но я ничего никому не скажу.

— Чего ты не понял?

Почему любовь надо держать в тайне? Вот чего я не понял. Загадка какая-то. Но мне не хотелось, чтобы Митч мне все подробно объяснял. Вообще больше не хотелось говорить про это.

— Это плохо? — только и спрашиваю я.

Митч вздыхает и ненадолго замолкает.

— Не знаю, как тебе и объяснить. Большинство скажет, что плохо.

— Большинство — это кто?

— Не знаю. Вообще все.

— А по правде оно не плохо?

— Сложно сказать. Кому-то может даже причинить боль. Но я не могу назвать это плохим.

— Ты не можешь, а все могут?

— Ну, не все. Некоторые. И заранее никогда не угадаешь.

Значит, почти все думают не так, как я. А вдруг правы они, а не я?

— Станешь постарше, поймешь, — говорит Митч. — Сейчас главное, чтобы ты был заодно со мной.

— Эге. Я с тобой, Митч.

Ни с кем больше я эту сложную тему обсуждать не собирался.

До сих пор помню свой первый урок насчет любви. Не вечной любви, а другой… на каждый день. Которая в ходу только между взрослыми и со временем исчезает.

Если подумать, такая любовь — прямая противоположность вечной любви. Такая любовь — вроде бомбы замедленного действия. Только не знаешь, на какой срок заведены часы и сколько они протикают до взрыва.

В то утро, когда Барб и Митч ушли на кухню, я тоже туда отправился. Я знал, она там вместе с ним, потому и пошел туда. Она вернулась к Митчу. А Митч был почти уверен, что не вернется.

С одной стороны, я понимал, что они хотят побыть одни, но с другой стороны, она принесла с собой такую бурю чувств… Просто волны по кухне катались. Казалось, из кухни исходят вкусные ароматы. И всем хочется пойти и посмотреть, что там готовят. А при случае и попробовать.

Не мог я усидеть на месте.

Митч стоял, прислонившись спиной к стойке бара, а она обнимала его. Голову она положила ему на плечо. Глаза у них были закрыты. А потом они стали тереться щеками.

Они, наверное, тихо говорили что-то друг другу. Так тихо, что я ничего не слышал. А у меня очень хороший слух.

Он прижимал ее к себе, и что-то голодное было в их позе.

Я глаз от них не мог оторвать. И все думал: если это любовь, почему она похожа на боль?

Только все это и вправду походило на любовь, или уж я не знаю что. Очень уж сильное было чувство. Я такого раньше не видел. Мне захотелось к Перл, но ее в кухне не было.

Забавно. Эти двое ведь не притворяются. На минутку им даже меня удалось обмануть. Но все это было ненастоящее. Даже самой простой проверки не прошло.

Потом явился Марти, и Кэхилл заорал во всю глотку, и они отпрыгнули друг от друга, будто их застукали за каким-то дурным занятием. Вот и еще испытание, и снова их любовь его не выдерживает. В настоящей любви не может быть ничего плохого. Зачем прятать ее?

Потом Митч заметил меня. Но испугался он не меня, а Марти. Хотя и я был в его глазах непрошеным гостем.

Митч так смутился.

Со временем я нашел что-то вроде лакмусовой бумажки для проверки чувства. Все очень просто. Если чувство вас разъединяет, это не любовь. Подлинная любовь соединяет.

Я даже поделился своей теорией с Митчем. Разумеется, тему я раскрыл уважительно и деликатно.

Только Митч все равно не въехал. С равным успехом я мог бы излагать ему свои мысли на латыни.

Продолжительные осложнения ретролентальной фиброплазии. Неоваскуляризация. Лазерная фотокоагуляция. Криотерапия. Тракционные рубцы. Поздно проявляющееся отслоение сетчатки. Склеропломбировка. Международная классификация ретинопатии недоношенных. Витрэктомия. Слепота.

Слепота.

Слепота.

Слово, хорошо мне знакомое, в отличие от целой кучи выражений, прежде неведомых. Но это зловещее слово хуже их всех. Если бы только Леонард получил соответствующее лечение на ранней стадии болезни… А теперь прогноз у него неблагоприятный.

По дороге от офтальмолога домой Леонард не проронил ни слова. Вряд ли он так уж сильно расстроился, ведь все это он слышал от докторов и раньше. Это только мне умные выражения были в диковинку. Это только у меня они так и вертелись в голове и тащили за собой новые, скрытые понятия и обороты. Например, «страховое покрытие», «история болезни», «госпитализация». А у Леонарда не могло возникнуть таких ассоциаций. Он и молчал-то, просто чтобы дать мне время подумать.